Напуганный гопник схватил прислонённую к ограде железную трубу. Заметив это движение краем глаза, главарь вновь принялся поигрывать ножом, стараясь запугать незнакомца.
Оба бандита покрылись холодным потом. И этот противный холодок служил единственным доказательством того, что происходящее им не мерещится.
— Ты чё, э… Запугать нас вздумал, да? — Главарь храбрился, не сводя глаз с погнутой дубинки. По губе его скатилась капелька пота, и он невольно слизнул её.
Стоящий рядом подчинённый этого даже не заметил, только стоял молча, сжимая железяку и судорожно глотая воздух.
Гопник вдруг осознал, что весь трясётся: у него подгибались колени, а зубы отбивали чечётку. Представление, которое устроил байкер, удалось на славу: бандиты были в ужасе.
Словно желая полюбоваться плодами своих трудов вблизи, тень безмолвно двинулась вперёд.
— На нож с голыми руками? — протянул главарь. В отличие от подчинённого, трясущегося в страхе, он, похоже, смог-таки взять себя в руки. — А ты не слабак.
С хищным блеском в глазах он двинулся вперёд, сжимая в руке нож. Противников разделяло всего метра три. Пара шагов — и он достанет тень лезвием.
Гопник знал, что Гассан понапрасну махать оружием не будет, поэтому пошёл за ним с трубой наперевес.
Ещё шаг — и враждебность превратится в жажду крови. Гассан захочет прикончить противника и пырнёт его ножом.
Гассан точно был на это способен, и гопник бесстрашно двинулся на подмогу. Его уже не пугало возможное убийство, а может, он и не видел в жуткой тени, стоящей перед ним, человека.
От главаря исходила такая ярость, что гопник проникся уверенностью в себе и покрепче вцепился в трубу.
Вот только… В следующий миг все их убийственные намерения и уверенность в победе разлетелись прахом.
Тень подняла руку, и чёрный силуэт словно зарябил. Казалось, вверх заструился угольно-чёрный дым, извиваясь в воздухе по собственной воле. Зажатый в чёрной перчатке, сгусток дыма корчился подобно змее.
В воздухе замелькали пугающе отчётливые чёрные потёки, будто кто-то разлил тушь. А потом разводы вдруг начали обретать форму, сливаясь в нечто смолянисто-чёрное.
Ошарашенные бандиты наконец заметили, что противник, стоящий перед ними на парковке в свете уличных фонарей и флуоресцентных огней, — не человек. О да, теперь-то они заметили…
Тень испустила чёрный дым, и в тот же миг от неё отделился сгусток тьмы. Мотоциклетный костюм будто начал таять в воздухе, и весь силуэт, кроме шлема, поблёк, расплылся в свете электрических ламп.
Всё происходящее было так странно и нереально, что бандиты окончательно поддались панике. Но бежать оказалось поздно, и они бездумно продолжили нападать.
Гассан, скорчив жуткую гримасу, замахнулся ножом. На мгновение он замешкался, но, поборов смятение, с силой ударил, метя в живот…
Нож на что-то наткнулся, так и не достигнув цели, и чуть не вырвался из руки. Оружие Гассан удержал, но сам пошатнулся.
Он так растерялся, что не мог издать ни звука.
Лезвие наткнулось на чёрный, острый край странной штуки. И эта штука начала на глазах у Гассана обретать форму.
Абсолютно чёрная масса, сотканная из непроглядной тьмы, поглощала весь падавший свет и при этом шевелилась и копошилась, словно живое существо.
На улицах современной Японии предмет выглядел пугающим и ненормальным. Но стоило тени в мотоциклетном костюме взять штуковину в руки, как всё внезапно встало на свои места.
То, что держала тень, было темнее ночи, и любой, взглянувший на этот предмет, почувствовал бы дыхание самой смерти.
Тень сжимала огромную, чуть ли не в собственный рост длиной, обоюдоострую косу.
*Пользователь Канра вошёл в беседу*
<Меня из сети выбило! Уже который раз, целый день сегодня связь прерывается. Поэтому я спать, наверное.>
[Ночи.]
{Погодите, а что же было дальше? И кто такой Дотатин?}
<В следующий раз, всё в следующий раз. Хе-хе, скажу только одно напоследок…>
В конце концов гопника загнали в угол.
Деваться с многоэтажной парковки было некуда.
Он не знал, что стало с главарём. Трусливый бандит не мог рассуждать о чужой судьбе, столкнувшись с подобной чертовщиной.