Мика молча улыбнулась. И в этой улыбке читалась уже другая решимость, её собственная.
«Если я хочу, чтобы Сэйдзи полюбил меня по-настоящему, придётся стать той головой. И я продолжу любить его, даже если надо будет пожертвовать всем. Я изо всех сил стану помогать искать голову… А когда мы её наконец найдём, я разобью её череп вдребезги у него на глазах, размешаю содержимое и вылью себе в рот! Так мы с ней станем одним целым. Всё ради него, ради него, ради него…»
Роман, который проживёт ровно до того момента, когда сбудутся мечты обоих об истинной любви.
Ситуация была предельно простая и понятная обоим, но это не делало их любовь менее извращённой.
Такая красивая и нежная пара — и такая неправильная.
Эпилог. Будни: лицевая сторона
На лице Масаоми красовалась широченная, от уха до уха, улыбка — словно у десятилетнего мальчика, посмотревшего накануне новую серию популярного мультика.
— Слушай, Микадо. Знаешь, что я в интернете прочитал? Вчера была встреча «Долларов»! Прикинь, Саймон и Сидзуо тоже «Доллары»! А потом появился Чёрный Байкер, и у него не было головы! А потом он проехался прямо по стене и достал из ниоткуда здоровенную косу! Это ж, наверно, вообще капец как клёво было!
— Боюсь, я не понял ни слова…
Уроки, разумеется, это громкое событие не отменило. Часы на стене мерно отсчитывали минуты, и занятия тянулись привычной вереницей, одно за другим.
Как только начался обеденный перерыв, Микадо первым делом пошёл на крышу. В это время почти все ученики либо направлялись в школьную столовую — к слову, отличную, ничем не уступавшую буфетам частных университетов, — либо уходили купить обед где-нибудь в городе. А на крышу шли лишь чудаки, приносившие еду из дома.
Глядя оттуда на небо, точно такое же, как и над остальным городом, Микадо вдруг осознал очевидную вещь: это тот же самый небосвод, что и дома. И как же странно — после всех неурядиц ему наконец так спокойно и хорошо на душе, словно наутро после долгожданной школьной экскурсии.
Когда сегодня Микадо, сонно потирая глаза, пришёл в школу, Сэйдзи Ягири как ни в чём не бывало сидел на своём месте. Во время урока он даже не взглянул на старосту, но на первой же перемене подошёл и сказал: «Прости… за всё», — затем вернулся на место.
Однако на этом чудеса не закончились: в школу вдруг явилась Мика Харима. Анри была удивлена переменами во внешности подруги, но одноклассники её видели впервые, поэтому не отметили ничего странного. Кроме, может, забинтованной шеи.
Сев за свою парту рядом с Микадо, Мика вполголоса поблагодарила его, а как только раздался звонок на перемену, буквально повисла на шее у Сэйдзи. Увидев это, Масаоми воскликнул:
— Ого, так вот она какая, девушка Сэйдзи! Поверить не могу! Ну тогда неудивительно, что смысл его жизни — любовь!
Микадо, знающий про этих двоих слишком много, только хмыкнул и криво улыбнулся.
Правда, из-за перемен в личной жизни подруга оказалась Мике не нужна. Весь день Анри просидела одна в углу класса. Микадо с беспокойством поглядывал на неё.
Никто, кроме Анри, не знал, к лучшему ли то, что она лишилась Харимы.
«Так и есть? Неужели мне этого уже не узнать? Похоже, чужая душа и впрямь потёмки…»
«Тебе придётся постоянно расти над собой», — вдруг прозвучали у Микадо в голове слова Идзаи.
«Звучит интересно. Надо попробовать. Я проверю, как далеко смогу зайти здесь, в мире, данном мне судьбой. И однажды покажу ему, чего добился».
Но сейчас Микадо не мог даже понять, смотрит он в будущее с надеждой или нет. Изменилось ли в нём что-то после произошедшего? Если и да, то он всё равно остался почти прежним. Разве что научился принимать мир таким, какой он есть. Поглядывая на возвышающийся за окном шестидесятиэтажный небоскрёб, Микадо пытался разобраться в своих чувствах. Долгожданная встреча с незаурядным наградила его смесью удовлетворённости и опустошения.
«Теперь я способен смотреть реальности прямо в лицо. Я могу её принять».
Посчитав, что он дорос до решимости, Микадо встал. Он знал, что надо сделать.
Именно поэтому Микадо поднялся на крышу. По слухам, Анри каждый день здесь обедает…
Даже чтобы просто прийти сюда, потребовалась незаурядная смелость. Микадо охватила эйфория: ему казалось, он способен на всё и ничто его теперь не испугает.
Вот уж на чём он не думал споткнуться, так на этом.