На пике моей популярности возвращается Мишка с конвертом и передает его одному особенно долго хохотавшему над моей шуткой товарищу, который, в свою очередь, зовет меня глазами в туалет. Исходя из того, что товарищ — Мишкин знакомый, и находясь на волне всеобщего позитива и братства, я иду вслед за ним.
В туалете он высыпает некоторую часть содержимого конверта на стеклянную полочку над раковиной (эта пошлая полочка — непременный фетиш любого уважающего себя клуба), и я начинаю растирать стафф клубной карточкой. Я убираю одну дорожку самостоятельно. Традиционно несколько раз втягиваю ноздрями воздух, чтобы остатки вещества всосались в носоглотку, и говорю всего одно слово:
— АД!
Кокаин в самом деле очень хорошего качества.
Затем я протягиваю свернутую купюру своему содорожнику (если есть собутыльники, то должны быть и содорожники!), и в этот момент дверь в туалет с жутким грохотом распахивается настежь. В кабинку вваливаются двое парней, одетых на манер модников, завсегдатаев дискотеки в Гольяново, один из которых, низенький толстяк, с ходу бьет мне в нос. Первые мысли, посетившие мои затуманенные мозги: каким образом охрана пустила в клуб этих лохов, да еще и позволяет им устраивать драки с vip-посетителями? Кто они вообще такие? Может думают, что это сельская дискотека? Может, они спутали меня с парнем, который пригласил на танец чью-то жену? С каких это пор в клубные туалеты стали врываться колхозники, мешающие релакснуться ударникам капиталистического труда? Мир сошел с ума? Вообще, WHAT THE HELL IS GOING ON?
Колхозные танцоры довольно быстро представляются. Второй парень, с весьма интеллигентным, несколько кавказским лицом, начинает махать перед моим остекленевшим лицом ксивой, сопровождая это действие выкриками:
— Федеральная служба по контролю за наркотиками! Стоять на месте! Спокойно, блин! Спокойно, я тебе сказал.
Первый при этом продолжает бацать мне кулаком под ребра. И бубнить в ухо что-то угрожающее, вроде: «Дернешься — тебе кранты». Они закручивают мне руки за спину, в туалет вбегает третий (ростом еще меньше первого) и начинает засовывать лежащий на полке конверт со стаффом мне в карман. Тут до меня наконец начинает доходить, что это не клубный маскарад и ребята сделают все, чтобы превратить мое дьявольское удовольствие в райский отдых сроком на пять лет.
Действительно, раз это ад, то в нем, само собой, должны быть и демоны. Весьма осовремененные демоны. Без рогов и копыт, зато с ксивами и наручниками.
В общем, вышеуказанные демоны, выводят меня из туалета и ведут через зал, обняв за плечи с двух сторон. Скорее всего, со стороны мы выглядим как троица сильно выпивших педиков. Причем двое так сильно сжимают в объятиях идущего посередине (меня то есть), что кажется — они сейчас задушат его в порыве страсти. Для полноты картины было бы неплохо, если бы один из них сделал что-то еще более подчеркивающее наши близкие отношения. Ну например, облизал бы мне ухо! Или схватил за задницу! Отчего-то мне дико смешно. Где-то в глубине мозга я понимаю, что попал в очень неприятную историю, но воспринять ее всерьез мое сознание пока отказывается.
— А танцевать мы пойдем? — спрашиваю я (мне кажется, что юмор способен разрядить неловкость, повисшую между мной и работниками органов).
— Ты щас, сука, потанцуешь! — возникает из-за моей спины третий (который самый маленький). — Ты чо, не врубаешься? Мы ща тебе устроим такие танцы!
— А тебе не рано по клубам ходить, нет? Тут, по-моему, вход только для тех, кому уже восемнадцать…
— Ты, казел, думаешь шутки шутить? Я тебе щас нос сломаю, если рот не заткнешь. — Он оттесняет идущего слева от меня, несильно бьет мне по почкам и жарко говорит в ухо. Мне кажется, он еще и подпрыгивает при этом.
— Товарищи, не позволяйте ему меня бить, а? И потом, у него изо рта воняет. А травить газами заключенных запрещено мировыми конвенциями в защиту гуманного обращения с людьми. Россия, между прочим, участница.
Третий чувак перекашивает лицо от злости и, вероятно, очень хочет меня ударить.
— Спокойно, Паша, спокойно, — говорит ему тот, что с кавказским лицом. — Ты бы не кривлялся, а? Тебе лишние проблемы нужны? — Это уже мне.
Воистину, опер с кавказской внешностью говорил чистую правду. Во-первых, человеку, живущему в мегаполисе, вообще не следует употреблять наркотиков. В этом городе и так все безумцы, и ускорять/изменять свое сознание весьма чревато. Во-вторых, если вы все-таки употребляете стимуляторы, и в особенности делаете это в общественных местах, стремясь таким глупым образом приобщиться к гламурной части населения, будьте готовы к тому, что рано или поздно ваши экзерсисы закончатся в кабинете следователя. В-третьих, и это самое главное, оказавшись в подобной ситуации, не стоит хамить представителям органов. Работа у них, как это ни банально звучит, очень нервная. Каждый раз, вытаскивая из туалета или салона автомобиля обдолбанного тусовщика, они испытывают жёсткий когнитивный диссонанс. Подумайте о том, что содержимое вашего носа потянет на изрядный процент их официального жалованья, а уж поход в заведения, которые вы посещаете, является для них серьезной тратой. (Речь идет о рядовых сотрудниках, а не об их начальстве, разумеется.) Таким образом, сталкиваясь с вами лицом к лицу, они очень сильно хотят наказать своего классового врага. Причем сделать это на месте. А тут еще вы провоцируете их своими дурацкими выходками. Чем больше вы взвинтите ситуацию, тем хуже/дороже все для вас закончится. Самое главное, что вы должны понимать в любой момент своей жизнедеятельности: нет ничего такого, за что вас нельзя было бы привлечь к ответственности. В особенности когда вас ловят со свернутой купюрой в носу. Увсех своя работа, приятель…