Он лежал на животе у края обрыва, всматриваясь вниз. Там слышались выстрелы – где-то под ними шел бой.
Харр защелкал клювом, пытаясь, очевидно, привлечь ее внимание. Девушка упрямо лежала, отвернувшись, наглухо закрыв свой мозг. Но вот она почувствовала боль: Харр тянул ее за волосы. Дзанта была вынуждена повернуть голову, но тут же зажмурилась, не желая видеть его взгляда и игнорируя настойчивые попытки пробиться зондом через ее барьер. Впрочем, стоит ли тратить силы на эту борьбу? Они могут понадобиться в более важный момент. Она опустила барьер.
"Почему ты боишься?" – Харр глядел на нее невинными глазенками.
Дзанта даже задохнулась от этого вопроса: будто этому паршивцу неизвестно, что ее ждет.
"Ты... Ты выдал меня Патрулю, и еще смеешь спрашивать! Они... они убьют мой талант, превратят меня в ничто!"
"Нет! – Харр возбужденно дрожал. – Человек просто хочет понять... Без него ты бы уже погибла..."
Ей вспомнилось, как этот сенситив помог ей покинуть каменную темницу, в которую попала Эрия. Лучше бы она погибла там – то, что останется после стирания, уже не будет Дзантой!
"Лучше бы я погибла!" – передала она, с презрением глядя в круглые глаза Харра. Внезапно он убрал щупальце с ее волос, оборвал контакт и устремился прочь. Она глядела, как он на бегу щелкает клювом, будто пережевывая полученную информацию. Вот Харр подбежал к лежащему у обрыва незнакомцу и обвил свое щупальце вокруг его руки. Тот повернулся, посмотрел на Харра – Дзанта была убеждена, что сейчас они общаются между собой, но не сделала попытки узнать их мысленный диалог.
Незнакомец повернулся к ней, но встретил ненавидящий взгляд. Он пожал плечами и снова прильнул к обрыву, считая, видимо, происходящее внизу событием более важным.
Вдруг скалы задрожали от оглушительного грохота. Над утесами показался нос корабля, направленный в небо. Вот корпус приподнялся на столбах пламени – и звездолет растаял в небесах, оставив оглушенных людей среди клочьев жирной копоти.
Это не Эль-Би Орна: маленькая шлюпка не способна на такой эффектный взлет. Значит, она видела корабль пиратов – свою последнюю надежду ускользнуть от Патрулей. Что ей делать теперь? Кричать, плакать, умолять о пощаде? Но гордость заставила ее упрямо сжать губы, ничем не выказать смятение и страх.
Итак, Юран со своими людьми улетел – или по собственной воле, или захваченный Патрулями. Еще одна гипотеза: корабль сумел увести Орн. Орн... А если он до сих пор на планете? Она могла бы попробовать связаться с ним...
Незнакомец встал и направился к ней. Дзанта смогла наконец разглядеть его при свете дня. Она знала этого человека, как Турана, хотя тело Командора было лишь временной оболочкой. Теперь же неодолимой преградой их разделила надетая на него форма. Это было больше, чем боязнь Патрулей, это был страх перед исчезновением.
Жизнь Дзанты на Корваре была уединенной, она не встречалась ни с кем, кроме домочадцев Яссы. Налеты, к выполнению которых привлекала ее хозяйка, требовали глубочайшей концентрации – девушка не имела права думать ни о чем, кроме того, от чего зависел успех или провал акции.
На вилле в основном жили женщины. Словом, жизнь Дзанты протекала так, будто она служила жрицей какого-нибудь божества.
Орн? Она никогда не видела в нем мужчины. Это был одержимый ученый, полностью поглощенный совершенствованием своих знаний и способностей. Отрешенный от внешнего мира, погруженный в себя – он внушал благоговейный трепет, иногда страх. Ну а немногие слуги мужского пола воспринимались Дзантой просто как часть обстановки в доме Яссы.
Но этот человек... Он мужчина, причем одаренный, как и она сама. Дзанта пыталась – и не могла забыть, как они вместе, рука об руку, боролись с опасностями в эпохе Турана. Боевые товарищи там – здесь они сделались врагами. И при этом она почему-то не смогла подавить чувство благодарности: этот человек, одетый в ненавистную форму, дал ей почувствовать себя личностью, дал силы выдержать обрушившиеся на нее испытания.
Дзанта скользнула глазами по его не слишком примечательной фигуре. Среднего роста, он из-за чрезвычайной худобы казался еще ниже, чем в действительности. Ее не обманул ночью лунный свет: кожа незнакомца была темно-коричневой, хотя эта пигментация оказалась натуральной, а не приобретенной под воздействием космических лучей. То, что она принимала за короткую стрижку, чернело шапкой жестких и курчавых волос. Он, несомненно, выходец с Земли, но тысячи поколений вне материнской планеты превратили его, как сотни потомков колонистов, в мутанта.
Он присел на корточки, задумчиво глядя на нее, точно перед ним было уравнение, которое надлежит решить. Дзанте стало не по себе от этого изучающего взгляда, она нарушила тишину: