Монах ответил: «Да, ел».
Чжаочжоу сказал: «Тогда пойди и вымой свою чашку».
В этот момент монах прозрел.
Комментарий Мумона. Чжаочжоу из тех, которые, открыв рот, обнажают сердце. Сомнительно, что монах правильно расслышал его наставление и не принял колокол за кувшин.
На свете нет ничего очевиднее,
И потому это очень трудно увидеть.
Если бы знать, что горящий фонарь и есть огонь,
Рис уж давно был бы сварен.
Наставник Юэань однажды спросил монахов: «Цзичжун построил повозку с двумя колесами и сотней спиц. Если из нее вынуть ось, что станет с колесами?»
Комментарий Мумона. У того, кто ответит на этот вопрос, око Дхармы будет подобно блеску падающей звезды, а свет разума – вспышке молнии.
Там, где сходятся спицы колеса,
Мудреца уже не отличить от невежды.
Это точка охватывает Небо и Землю,
Юг и север, запад и восток.
Один монах спросил наставника Синъян Цинжана: «Будда Великого постижения и Всепобеждающей мудрости пребывал в медитации в течении десяти кальп, но не смог претворить высшую истину и не смог обрести истинное освобождение. Почему?»
Цинжан ответил: «Твой вопрос говорит сам за себя».
Монах спросил: «Если Будда пребывал в медитации, почему же он не достиг освобождения?»
Цинжан ответил: «Он не был Буддой».
Комментарий Мумона. Признавайте знание Старого Варвара, но не думайте, что он все знал. Простой человек, обретший знание, – это мудрец. Мудрец, решивший, что он знает, – это простой человек.
Чем владеть телом, лучше владейте сознанием.
Когда покойно сознание, тело не доставит хлопот.
Владей и телом, и сознанием,
Тогда не будешь мечтать о знатном титуле.
Монах по имени Циншуй сказал Цаошаню: «Циншуй сир и беден. Не соблаговолит ли учитель помочь ему?»
Цаошань спросил: «Циншуй?»
«Он самый», – ответил Циншуй.
Тогда Цаошань сказал: «Циншуй уже выпил три чары отборного вина и все еще не замочил губ!»
Комментарий Мумона. Циншуй проиграл единоборство, а почему? У Цаошаня был острый глаз, и он знал, с кем имеет дело. Но даже если это так, нельзя все же не спросить: «Когда Циншуй успел выпить три чары вина?»
Нищий, как Фань Чуань.
Храбрый, как Сян Юй.
Он не владеет собственной жизнью,
Но не уступит всем богачам мира.
Чжаочжоу пошел к некоему монаху, медитировавшему в затворничестве, и спросил его: «Что есть то, что есть?»
Монах поднял кулак.
Чжаочжоу сказал: «На мелководье корабли не смогут причалить». С этими словами он ушел. Позже он вновь посетил затворника и спросил его: «Что есть то, что есть?»
Монах поднял кулак.
Чжаочжоу сказал: «Кто может отдать, может забрать. Кто может убить, может спасти жизнь». С этими словами он поклонился монаху.
Комментарий Мумона. Поднятый кулак был один и тот же. Почему же Чжаочжоу не признал его в первый раз и признал во второй? Кто найдет ответ на этот вопрос, узнает, что у Чжаочжоу язык без костей и он молол им как попало. А может быть, неправ был Чжаочжоу и он понял свою ошибку благодаря затворнику. Слеп тот, кто думает, что мудрость одного превосходит мудрость другого.
Блеск просветленного ока – как падающая звезда.
Светоч мудрости – как вспышка молнии.
Нож, свершающий убийство,
Это меч, возвращающий жизнь.
Жуйянь каждый день обращался к самому себе, говоря: «Господин!» И сам отвечал: «Слушаю». После этого он вновь говорил себе: «Протрезвись!» И опять отвечал: «Слушаю».
«А потом, – продолжал он, – не позволяй другим обманывать себя».
«Слушаю, слушаю», – вновь говорил он сам себе.
Комментарий Мумона. Старина Жуйянь покупает то, что сам продает. Он устраивает представление в масках. Одна маска – тот, кто спрашивает. Другая – тот, кто отвечает. Одна говорит: «Протрезвись». Другая говорит: «Не позволяй другим обманывать себя». Ни одной из этих масок нельзя верить, а тот, кто вздумает подражать Жуйяню, сам уподобится лисе-оборотню.
Есть ищущие Путь, не ведающие подлинного лика,
Ведь они считают истинным лишь свой собственный ум.
Это сознание – корень жизни и смерти в круговороте кальп.
А невежды называют его изначальным человеком.
Однажды Дэшань пришел на кухню с чашкой в руках. Сюэфэн, распоряжавшийся на кухне в тот день, сказал ему: «Час обеда еще не настал. Куда это вы направились?» Дэшань вернулся в свою келью.