Когда человек рожден силой Творческого принципа, он воплощает эти четыре аспекта в форме четырех социальных добродетелей: дзинь (жень — «любовь, человеколюбие»), ги (и — «справедливость»), рэй (ли — «правильность»), ти (чи — «мудрость»).
Эти четыре добродетели определяют человеческую природу, а другие люди видят в таком человеке духовного вождя.
В чистейшем виде изначальная Природа функционирует в нас во младенчестве, когда нас еще не отняли от материнской груди. Но полагаясь на Природу, позволив ей действовать по своему усмотрению, не препятствуя ей действовать своим относительным сознанием, мы будем самодостаточны и в зрелом возрасте. Но, увы, когда мы растем, у нас возникает страшно много всяких концепций, позиций и амбиций, которые существенно искажают картину мира, которую мы получаем из наших чувств. И мы уже не можем видеть просто гору, такой, как она есть в ее таковости. Вместо этого, на зрительное восприятие горы накладывается много идей о горах, наши предшествующие знания и впечатления. Гора с такими наслоениями не чудесна, а чудовищна. Это результат того, что мы пропитаны всяческими доктринами, учениями, обретенными в результате наших обширных интересов. Тут смешивается личное с политическим, социальным, экономическим, религиозным. Получается совершенно извращенная картина. Вместо того, чтобы жить в мире изначальной Природы, в ее прекрасной наготе, мы живем в искусственном, окультуренном мире; и к тому же не сознаем этого.
Если фехтовальщик хочет узнать, как же эта искаженная картина мира влияет на его действия, пусть он понаблюдает за собой во время поединка. Он обнаружит, что все его действия противоречат принципу «непребывающего Меча», который с начала и до конца должен быть согласен с мышлением и действиями младенца. Следуя дисциплине согласия с Природой, шаги фехтовальщика в схватке не будут ни слишком быстрыми, ни медленными, ни безразличными. Они будут как раз такими, как это нужно. Об этом позаботится изначальная природа, которой следует ситуация, находящаяся в постоянном изменении. Фехтовальщик не должен выказывать свою смелость, но не должен чувствовать и робости. Он не должен сознавать, что кто — то противостоит ему или кому-то. Он должен чувствовать себя так, будто занимается своим обычным делом, например — радуется завтраку. Пусть фехтовальщик держит свой меч как вилку за завтраком, когда поднимает кусочек и берет его в рот, а потом кладет вилку, когда она не нужна, по окончании завтрака. Если фехтовальщик думает, что схватка требует чего-то большего, значит, он еще не кончил учиться и ему рано покидать стены школы.
Итиун продолжает: Чтобы объяснить чудесное действие Небесного Разума или Изначальной Природы в человеке, мы употребляем различные выражения, но, главное здесь вернуть к невинности «первоначального человека», т. е. время нашего раннего детства, которое часто называем Великим Пределом (тайкеку, по кит. тайцзи) или Природой в ее таковости, состоянием не-действия, пустоты. Но большинство людей, вместе того, чтобы смотреть в суть явления, накручивают слова на слова и все больше и окончательно в них запутываются.
Таким людям лучше всего вернуться во время своего детства и посмотреть, как ведет себя ребенок. Земля может расколоться, а ребенок и внимания не обратит. Убийца бросится в его дом и станет его убивать, а он только ему улыбнется. Разве это не демонстрирует подлинное мужество? Ну, а раз это ясно, то посмотрим, как он будет вести себя в этой всемирной игре, в которой мы участвуем, ради которой мы почти готовы пожертвовать своей жизнью или бесстыдно пускаем в ход самое подлое коварство. Будет ли дитя радоваться, если его сделают императором или наградят самым высоким орденом? В ответ на это младенец даже не повернет глазом. Мы можем сказать, что он просто ничего не знает о мире взрослых, и этим все объясняется. Но Итиун возражает: «Что истинно в мире взрослых? Все в нем суета сует. А то, что волнует младенца, действительно существенно. Младенец не уносится мыслями в прошлое или будущее. Потому он свободен и не знает страха, неуверенности, тревоги или „мужества жить“. Фехтовальщику, как и всем нам, необходимо сознавать Небесный Разум, который движет младенцем. Дети его не сознают, он просто движет ими. А нам нужно привести в полное сознание Природу, которая раскрывает в нас Небесный Разум. Достичь зрелости — не значит стать пленником всяких рассуждений, это значит достичь осознания того, что лежит в самой глубине вашего существа. Это и есть „истинное знание“ (рети), „искренность“ (макото), „благоговение“ (кэй), „безошибочность“ (тантеки). Как бы стар не был человек, „детское“ в нем не умерло, оно всегда свежо, энергично, воодушевляюще.»