Всегда нападать, быть в едином стремлении поразить противника, не взирая ни на какие обстоятельства, забыв о собственной безопасности, ни секунды не думая о страхе и смерти. Если такая мысль возникает хоть на мгновение, тогда инстинкт самосохранения вмешается в устремления человека. Единство будет нарушено, и это приведет к плачевным результатам. Проблема смерти должна с самого начала быть проблемой. Только бесстрашие, как говорит Дзягю Тадзима-но-ками, может помочь воину выйти из схватки живым. Когда фехтовальщик встал перед противником и поднял меч, он должен отождествлять себя со своим мечом и дать ему действовать по его воле. С психологической точки зрения здесь меч символизирует неосознаваемое в фехтовальщике. В этом случае он двигается, как автомат. Он больше не он. Он отдается тому течению, тому влиянию, которое вне его обычной жизни, но на самом деле это его собственное, глубоко похороненное в нем бессознательное, чье присутствие он раньше не осознавал. Но мы должны помнить, что совсем нелегко осознать это состояние ума, что для этого необходимо пройти суровую дисциплину, нравственную и духовную. Как говорит Итиун, совершенный фехтовальщик должен быть и совершенным человеком, он должен быть величайшим не только в своей профессии, но и везде. Настоящий фехтовальщик не должен думать о том, как бы ему продемонстрировать свое искусство убивать. Стычка Умэдзу с Тода Сэйгэном дает нам прекрасный пример печальной судьбы, которая ожидает несовершенную личность, и показывает, что меч — это символ духовности, а не орудие слепого убийства.
Фехтовальщик, по прозванию Умэдзу, живший в начале семнадцатого столетия, был известен своим мастерством и высоко себя ставил. Когда он услышал, что приехал Тода Сэйгэн в Мино, где Умэдзу преподавал фехтование, то он решил испробовать на нем свое искусство. Однако Сэйгэн вовсе не собирался принять вызов. Он сказал: «Мечом пользуются тогда, когда нужно наказать преступника или в деле замешана честь. Мы не преступники и нам не нужно решать вопросы чести. Зачем же нам устраивать поединок?» Умэдзу принял это за попытку противника, сознающего, свою слабость, уклониться от встречи. Он стал еще более самонадеянным и высокомерно рассказывал направо и налево о происшедшем.
Саито Еситану, правитель Мино, услышал о вызове и заинтересовавшись исходом поединка, послал двух своих вассалов просить Сэйгэна принять вызов. Но Сэйгэн не ответил. Просьба правителя была повторена трижды. Не имея возможности отказывать далее, Сэйгэн был вынужден согласиться. Избрали судью, время и место поединка.
Умэдзу отнесся к делу серьезно. Три дня и две ночи он провел, совершая ритуал очищения. Кто-то стал советовать Сэйгэну, чтобы и тот последовал его примеру. Но Сэйген отказался и объяснил это так: «Я всегда культивировал сердце искренности, а оно не даруется богами по особым случаям. Я никого не хочу задевать или ранить. Я принял вызов лишь потому, что неблагородно было отказывать правителю провинции, которой так настоятельно просил меня».
Когда настал день поединка, оба фехтовальщика пришли на условленное место. Вслед за Умэдзу шли его многочисленные ученики. В руках Умэдзу был деревянный меч длиной три фута, шесть дюймов, а у Сэйгэна был короткий меч всего фут и три дюйма. Умэдзу попросил у судьи взять настоящий меч. Это передали и Сэйгэну, но он сказал, что если Умэдзу хочет настоящий меч, то пусть берет, это его дело, а сам он останется со своим коротким деревянным мечом. Судья решил, что оба противника должны сражаться деревянными мечами, а длину пусть сами выбирают, какая кому нравится.
Теперь оба были готовы. Умэдзу со своим длинным мечом вел себя, как свирепый лев, готовясь сразить противника одним ударом. Сэйгэн смотрел на него совершенно невозмутимо и выглядел как кошка, которая будто дремлет, а сама собирается поймать крысу. Так они некоторое время смотрели друг на друга. И тут вдруг Сэйгэн издал крик и ударил своим коротким мечом Умэдзу по шее. От удара выступила кровь. Прийдя в ярость, Умэдзу изо всей силы размахнулся своим длинным мечом, желая мгновенно уничтожить противника. Но прежде чем он это успел сделать, Сэйгэн уже нанес удар по правой руке, и Умэдзу сразу выронил оружие. Сэйгэн ударом ноги разломал его меч на две части. Тогда Умэдзу схватился за меч, который висел у него на поясе, но рука не слушалась, и он упал на землю.