Мы быстро обыскали книжный магазин, но ничего там не нашли. Алек волей-неволей пролистал бумаги в ящиках старого раздвижного стола, служившего владельцу картотекой, пока я проверяла каждую книгу на полке, где прихватила две мои, проглядывая остатки, в поисках чего-нибудь, что было упрятано внутри любой из них.
Двадцать пять минут спустя мы вернулись к машине, обнаружив там Кристоффа прислонившимся с боку со скрещенными руками, выражение его лица было жестким, но сравнительно нейтральным. Он был молчалив, когда мы приблизились.
– Там ничего не было, – признал поражение Алек. – Но я не сбрасываю со счетов, что сказала нам Пия. Думаю, мы должны расследовать вопрос дальше.
Кристофф подошел ближе, закатив глаза, должна бы я сказать.
– Мы потратили достаточно времени впустую, Алек. У нас несколько часов до рассвета, чтобы добраться до Совета, так как это…
Алек, прервав его, заговорил на немецком.
Я с минуту покусывала нижнюю губу, пока двое мужчин спорили. Я должна была принять собственное решение – или захотеть остаться рядом и попытаться заставить их сделать выводы, или пожелать убраться как можно дальше, далеко от жуткого Кристоффа? Не было никакой гарантии, что в следующий раз он не почувствует желание придушить меня и, что остановится прежде, чем действительно убьет меня.
Непроизвольно мой взгляд перешел к Алеку. Хотя от Кристоффа шел более цельный, внутренний физический призыв, Алек, несомненно, не уступал в отношении наружности. Если и было что-то в нем, что можно признать выглядело лучше, так это выражение лица – оно было теплее и дружелюбнее.
Я подумала о прошлых двадцати пяти минутах проведенных нами вместе в затхлом мраке книжного магазина. Дважды он коснулся меня, когда мы искали, и однажды, когда он склонился выловить клочок бумаги, и его рука прижалась к моей груди. Он извинился и отодвинулся, но я все еще могла чувствовать это ощущение.
Кончиками пальцев я коснулась своей шеи. И тогда снова смогла ощутить стальную хватку пальцев Кристоффа.
Я уныло покачала головой. Даже если бы в Алеке была искра интереса, чтобы вдохнуть в нее жизнь, в целом от этой ситуации было плохое впечатление. Разумная вещь – указал мой приземленный мозг, я должна сейчас уйти, не оглядываясь назад.
Я просто сделала это, не остановившись, чтобы что-то сказать, просто развернулась и помчалась вниз по переулку к освещенной площади, заполненной людьми, которые обеспечили бы мне безопасность. Окрик слышался за мной, но я добралась до толпы, не будучи остановлена, испустив вздох облегчения, в котором было слишком много сожаления, чтобы сделать меня счастливой.
– Второй раз удача, полагаю, – сказала я самой себе, когда шла извилистым путем сквозь пульсирующую толпу к ее центру.
– Мадам! Мадам, пожалуйста, подождите!
Легкий рывок сзади за рубашку, заставил меня взглянуть через плечо. Крошечная француженка, в которую я врезалась ранее, протискивалась меж пар с взволнованным взглядом на лице.
– Это вы, о, я так рада. Я должна поговорить с вами. Это очень важно.
Я испытала такое облегчение, увидев ее, что, скорее всего, кричала.
– Аналогично! Но мы должны выйти отсюда. Я не смогу услышать вас из-за музыки.
– Что?
Я склонилась к ней и повторила предложение. Она кивнула и указала на кафе, куда я отослала призраков. Оно все еще было открыто, обслуживая ночной люд. Я поколебалась мгновение, не желая оставаться на открытом месте, где Алек и Кристофф могли найти меня, но в то же время, не хотела оказаться перед призраками, потому что не приблизилась к решению их проблемы. Наконец, выбрала последнее, как наименее волнительное.
Когда я вошла в кафе, то увидела Карла и Марту, сжавшихся вместе в углу. Они стояли у меня на виду, но я, махнув им в ответ, втиснулась на стул у крошечного столика. Призрака матроса нигде не было видно.
– Кофе? – Спросила я женщину, когда она извлекла зеркальце и изучила свое отражение.
– Нет. Вина!
– Мне нравится ваша мысль, – сказала я, улыбаясь, и попросила у официанта два бокала домашнего красного вина.
– Вы, наверное, думаете, что я очень нахальна, но уверяю вас, очень важно то, что я вам скажу.
– Собственно, я тоже искала вас.
– Искали? – Прервала она, беря бокал вина, предложенный официантом. Она сделала из него маленький глоточек. – Но вы не знаете, зачем я разыскивала вас?
– О, думаю, знаю, – сказала я и улыбнулась, протягивая экземпляр книжки об эпохе Регентства. – Танцующие люди.
Она осела от облегчения, потянулась к нему.
– Вы нашли ее. Я подумала, что она у вас, когда расспросила книжника, и он сказал, что английская леди с вьющимися белокурыми волосами, только что, купила ее.
– Вы понятия не имеете, что у меня за вечерок был из-за этой штуки, – сказал я, роняя книжку в ее руку. – Хотя не думаю, что вы полностью осознаете, во что влезли. Я полагаю, вы – Зоря?
Ее глаза расширились.
– У вас есть Свет?
– Нет. – Я покачала головой. – Но у меня состоялось неподалеку знакомство с людьми, которые обрисовали эту религию и чувствую, что имею право предупредить вас об этом.
– Предупредить меня? – Она удивила меня, рассмеявшись. – Предупредить меня о Братстве Благословенного Света?
– Они – Иларги, не так ли?
Ее улыбка слиняла.
– Нет. Больше нет. Прошло тысячелетие с тех пор, как это название применялось к нам. Мы предпочитаем имя Братство.
– Тогда, кем точно являютсяИларги? Каждый раз, когда я упоминаю это имя, люди начинают смотреть насторожено или с испугом.
Она несколько мгновений поигрывала ножкой своего бокала, а ее взор избегал меня.
– Раньше Иларги были братьями моего народа. У них не было света, но они, тем не менее, служили цели. А потом были осквернены и изгнаны, теперь их осталась только горстка. Они стали нечистыми, вы понимаете. Они поедают души.
– Звучит довольно-таки мерзко, – сказала я, волоски на моих руках встали дыбом. – Не удивительно, что все становятся немного странными, когда их упоминают.
– Мои люди пытаются выследить тех Иларги, что остались, но это нелегко. Они коварные, знаете ли? И они скрываются среди обычных людей. Но Братство сильно, так что они не представляют для нас никакой угрозы.
– Здорово, я не знала об этом, – медленно сказала я, с осторожностью подбирая слова, чтобы не оскорбить ее. – Я просто знаю, что люди, которых я встретила сегодня вечером, казалось, были под впечатлением того, что я была вами, и собирались женить меня на исландце по имени Маттиас.
– На Ризничем? – Ее улыбка вернулась, хотя и кривая. – Я не встретилась с ним, но да, мы должны поженится. Это как предполагалось, будет сегодня вечером, но… – она взглянула на свои часы – … теперь слишком поздно. Церемония вместо этого состоится завтра. О, но я все говорю и говорю и даже не представилась. Я – Анники. А вы..?
– Пия Томасон. И не могу выразить, насколько я рада, что вы нашли меня. Если бы мне пришлось объяснять этим вечером несколько большему количеству людей, что я не Зоря, то думаю, мне понадобилась бы комната с мягкими стенками[16]. Призраки тоже будут взволнованы, увидев вас, хотя один из них блуждает рядом в поисках рома. Я так поняла, они нуждаются в помощи, чтобы отправиться куда-то.
– Думхи? Вы видели кого-то? Ах, но это и ожидалось. – Она опустила бокал с вином, ее улыбка увяла. – Это одна из обязанностей Зори, понимаете ли. Мы зажигаем свет, что озаряет дорогу умершим.
– Я сделала такой же вывод. Лучше вы, чем я, хотя должна сказать, что Карл и Марта походят на довольно приличных людей. Ээ… призраков. Но все-таки я уверена, они будут рады узнать, что вы сможете помочь им.
– Это – работа Братства. Я буду светом, который ищут потерявшиеся, – просто сказала она.
Я потягивала свое вино.
– Это наверное за гранью того, что я могу спросить, но вы не находите, что люди Братства немного слишком… ладно, из-за отсутствия лучшего слова, эксцентричные.