Его зубы мягко царапали мой сосок, ведя по пути, воспламенившему слепую страсть.
Я вцепилась пальцами в его плечи, мое дыхание звучало громко и рвано в тихом утреннем воздухе.
Он пробормотал что-то в нижнюю часть моей груди, слова, не имевшие никакого значения, но которые ощущались как ласка.
– Ты уверена? – спросил он, щетина на его щеках терлась о, теперь чувствительную, плоть моей груди. Прежде, чем я смогла ответить, я увидела проблеск белого и почувствовала мгновенный укус, который, казалось, доставил больше удовольствия, чем боли.
Я позволила своей голове откинуться назад от невероятного ощущения его, пьющего из меня, смесь возбуждения и удовлетворения, оставившего меня колебаться на краю оргазма, все время ощущая глубокое, сильное удовольствие, что, казалось, брало начало в Кристоффе. Это было так, будто мы разделили эмоции, и я знала с абсолютной уверенностью, он был возбужден так же, как и я.
Его язык метнулся по моей груди, потом он поднял голову вверх, его глаза почти раскалились от смеси желания, страсти и возбуждения.
Я позволила своим рукам скользнуть вниз по его плечам, мои пальцы проследили очертание мускулов сквозь ткань его рубашки. Он начал двигаться вверх по моему телу, застыл на мгновение, затем отстранился и стянул с себя рубашку.
Я заворковала от счастья, когда он вернулся в мои объятья, целуя впадинку между моими грудями. Мои руки танцевали по гладким, твердым мускулам его плеч, смещаясь ниже по спине и вверх вдоль его ребер. Он переместился выше, медленно процеловывая тропинку вверх, пока его рот не завис над моим.
– Это ошибка, – сказал он, его голос был глубоким и лиричным, с итальянским акцентом. – Это неправильно.
– Да, неправильно, – согласилась я и выгнулась ему навстречу, целуя со всей страстью, что он разбудил во мне.
Он застонал в мой рот, когда я позволила своему языку немного поблуждать, пальцы на моих ногах поджались от его вкуса, жаркого и чуть дымного, настолько хорошего, что у меня появилось желание завопить. Он терпел мое исследование несколько минут, потом потащил меня наверх, стянул с меня блузку, не прерывая при этом поцелуя.
Мои руки скользнули вниз по его груди, когда я сползла ниже, наслаждаясь ощущением гладких, шелковистых волосков на ней.
Он снова застонал и взял поцелуй под контроль, его язык танцевал вокруг моего, словно пробуя.
Четкий короткий писк грызуна заставил меня внезапно дернуться, мой страх, что на нас собираются напасть, прогнал все другие мысли из моего разума.
– Крысы! – сказала я, одновременно прижимаясь к нему и пытаясь найти фонарик, чтобы попытаться определить, откуда ждать атаки.
– Это снаружи, – ответил он, его рука двинулась к его рту. Он удивленно смотрел на свои пальцы.
– Ты уверен?
– Да.
Я взглянула на его пальцы. На них было красное пятно.
– Что случилось?
– Ты заставила меня прикусить язык.
– О. Мне жаль.
Мы оставались замершими, как были на тот момент[31]; потом я сказала:
– Мы должны остановиться.
– Должны, – согласился он, его глаза прожигали голубым сиянием до самой глубины моей души.
– Но я не хочу, – сказала я, кладя свои руки поверх его, обхвативших мою голову с обеих сторон.
– Я тоже, – ответил он прежде, чем еще раз предъявить права на мой рот в том отнимающем дыхание, умопомрачительном, невероятном поцелуе. Я приветствовала его вторжение в свой рот, потершись грудями о его нагую грудь, когда скользнула руками вниз, в его брюки. Его вкус был так же хорош, как и за мгновение до этого, но на сей раз в нем добавилась легкая пряная нотка, которую я приписала мазку крови на его языке. Я не остановилась, чтобы задуматься над фактом, что его кровь, в действительности, на вкус была скорее приятной, чем медной, как моя собственная, и просто позволила себе почувствовать, что он довел меня до точки, где, я считала, уже могу самовоспламениться.
Он оторвал свой рот от моего, взирая на меня почти гневно, когда отодвинулся и стащил с себя джинсы.
– Я не хочу этого.
– Знаю, что не хочешь. Я тоже, – ответила я, изо всех сил пытаясь выбраться из своих собственных полотняных штанов. Он был более скор с одеждой, чем я со своей, и помог мне сдернуть штаны и туфли прежде, чем снова поцеловал меня, но в этот раз все его тело ушло в поцелуй. Я подняла колени вокруг него, ощущая доказательство его возбуждения у своего лобка, смакуя тяжесть его тела на своем. Его ощущения заполнили мой разум, но их было больше, чем я от него хотела.
Я всосала его язык, снова порождая стон в глубине его горла. Его руки трогали меня повсюду, гладили мою грудь, шею, руки. Я подражала его движениям, почему-то чувствуя его удовольствие, когда я продвинулась дальше. Он перекатился на спину, перетянув меня на себя, ни разу не прервав поцелуй, который оставил меня еще более голодной.
– Презервативы, – сказала я, когда внезапная мысль задержала мое внимание в празднике экстаза, которым был мой мозг.
– Нам они не нужны, – ответил он, его голова склонилась, чтобы взять вершинку одной из моих грудей в рот.
Нам они не нужны, потому что он вампир, и у него нет болезней, подсказала отдаленная мысль. Я извивалась на нем, зная, что то, что я собиралась сделать, было неправильным с любой точки зрения, но и не думала останавливаться. В этот момент времени весь мир сузился до одного мужчины, и он был всем, что имело значение.
Он откинул голову назад и застонал, когда я опустилась на него, его член был желанным захватчиком в моих сокровенных глубинах, мускулы, которые я не думала, что все еще функционируют, напряглись вокруг него, когда я качнула бедрами, посылая его глубже и глубже в себя. Его бедра вдруг сделали выпад вверх, заставив меня окосеть от наслаждения.
– Я не думаю… не думаю… – заспотыкалась я, пытаясь сказать ему, что не продержусь долго, настолько я была возбуждена, но мой мозг, казалось, отключился от подавляющего ощущения его, такого твердого, погруженного в меня.
– Не думай, – согласился он, притягивая меня вперед, его рот согрел мое плечо. Боль вспыхнула на секунду, когда он укусил меня, его пальцы затвердели на моих бедрах, когда принудили меня к ритму, удовлетворявшему нас обоих.
Он запоем пил мою кровь, его собственная страсть смешалась с моей, когда я просто прекратила существование. Волна за волной экстаза прокатывались сквозь меня, пока я кончала, волны, что были усилены его собственным моментом изысканного удовольствия. Комбинация из моих эмоций в сочетании с его была слишком велика для меня и послала вращаться в хаосе экстаза, что сопровождался его завершающим возгласом.
Я проснулась, наверное, час спустя и обнаружила, что одна. Я села, отвела волосы с лица, оглядывая вокруг, теперь видимый, интерьер амбара. Кристоффа нигде не было видно. Мой ум был в туманной путанице наполовину помнившихся ощущений, мое тело чувствовалось несколько побитым и хрупким. Я взглянула вниз на себя, с удивлением обнаружив, что выглядела так же, как всегда. Но я ощущала себя так, будто видимые следы пальцев были повсюду, метки, которые позволят любому, кто взглянет на меня, понять, что я переспала с вампиром.
Нет, не с одним вампиром… двумя. Какой же ужасной я оказалась женщиной, что так бесчувственно отбросила прочь свои отношения с Алеком, чтобы отдаться похоти с другим мужчиной?
Стыд нахлынул на меня, оставляя пылать от стеснения, и рискованно близкой к слезам. Что я собираюсь сказать Алеку, когда, наконец, опять увижусь с ним? Как я собираюсь оказаться перед ним, когда переспала с его другом?
И каким образом я намерена смотреть в глаза Кристоффу? Я едва ли не набросилась на мужчину. Он говорил снова и снова, что не хотел меня, не любил, и все же я использовала фактическое преимущество – он был мужчиной, а я женщиной и мы были вместе брошены в ночь такого эротичного секса, что я всерьез полагала, что увижу подпаленные следы на одеяле.
– Нелепица, – громко сказала я, быстро поднимаясь на ноги и собирая свою одежду. – Он хотел этого не меньше меня. И если я виновата, то он тоже, и если он попытается как-то загнобить меня, я задам ему перцу.