Я отвернулась и посмотрела в окно. Был ранний вечер. Я пробыла в полицейском участке почти двенадцать часов, и готова была просто рухнуть с ног.
– Кажется так.
Он молчал с минуту.
– Не в моих правилах вмешиваться, но если есть сообщение, которое вы хотели бы передать любому из мужчин, я бы убедился, чтобы оно до них дошло.
– Спасибо, но мне нечего сказать.
– Пия… – я снова повернула к нему лицом, слишком уставшая, чтобы еще что-то чувствовать. Он взял мою руку.
– У меня есть Возлюбленная. Она очень дорога мне. Нет, это преуменьшение – она для меня все. Я отдал бы жизнь за биение ее сердца. Я не могу помыслить, чтобы все было как-то иначе. Я понимаю, что наш образ жизни нов для вас, но полагаю, что вы стали бы для Кристоффа великолепной Возлюбленной.
– Спасибо, – сказала я, улыбнувшись, когда мягко потянула свою руку назад. – Но я просто не думаю, что так должно было произойти.
Он ничего не сказал, просто поклонился и собрался уходить, когда Ровен ворвался внутрь, рывком открыв дверь и дико озираясь по сторонам. – Он здесь?
– Кто? – спросил Кристиан.
– Французский жнец. – Ровен крутился вокруг себя. Вся левая сторона его лица и рука были кроваво-красными, покрытые волдырями. – Мы доставили всех жнецов к самолету, когда этот ублюдок Фредерик свалил меня и сбежал, пока я пытался укрыться от солнечного света. Я преследовал его до сюда. Он забрал мой пистолет.
Кристиан пробормотал что-то и выбежал за дверь.
Ужасное предчувствие втряхнуло меня. Я рванула вперед, приоставившись, чтобы сказать женщине на ресепшене:
– Я кое-что оставила у детектива Яна на столе, – прежде чем поспешить в сторону кабинета детектива. К тому времени когда я достигла его, я бежала, меня занесло при остановке, открывшаяся драма, казалось, шла в замедленном действии.
Из боковой комнаты конвоировали Дениз, ее зафиксировала и надела наручники женщина-полицейский, удерживая жестким захватом. Слева от меня из смежного зала раздался голос и появился Фредерик, скользя при остановке, когда поднял пистолет.
– Нет! – услышала я свой крик, но было слишком поздно. Выстрел громким эхом отразился по участку. Дениз с минуту смотрела на Фредерика, прежде чем откинуть голову назад и рассмеяться, до того, как ее тело рухнуло наземь.
– Нет! – снова закричала я, цепляясь за стену для опоры.
Фредерик позволил оружию выпасть из своей руки, когда полицейские окружили его. Его взор встретился с моим на мгновение, и я поняла, без всякого сомнения, что он нашел свою собственную форму правосудия.
Расплату за Анники.
– Так, еще раз, что это за шаги?
Я взглянула из окна гостиницы на яркое, сверкающее море. Оно было почти, но все же не совсем того цвета, что и глаза Кристоффа.
– Это имеет значение?
– Хорошо, мне вроде как любопытно, с чего ты могла решить, что проделала шаги с одним парнем, но в реале проделала их с другим. Я знаю, что у тебя был секс с обоими, но разве ты не говорила, что там было что-то еще с обменом крови?
– Да. Кристофф прикусил язык во время одного из наших самых страстных моментов. Я полагаю это и факт, что он пил мою кровь, удовлетворяют требованию обмена. – Я отвернулась от окна и вызвала слабую улыбку для своей подруги. – Шаги незначительны. Кристиан сказал, что понял это в мгновение, когда я бросилась сверху на Кристоффа, став Возлюбленной. Очевидно мы пахнем иначе или что-то вроде. Вот почему Алек был так смущен – я не ощутила этого – и понял, что что-то должно быть произошло и это был Кристофф.
Магда наблюдала, как я возилась с цветочной композицией, что стояла на круглом стеклянном столе.
– Это может показаться грубым, но я в самом деле не вижу, из-за чего тебе хандрить. Да, ты не получила парня, в котором была заинтересована, но ну же, Пия! Кристофф великолепен! Имея такие голубые глаза и такой подбородок, да я готова держать пари, ты могла бы порассказать о нем и о некоей мужественной щетине – каждый мужчина выглядит лучше с чуточкой щетины, это заставляет их выглядеть совершенно беспощадными и опасными – и все же ты ходишь вокруг выглядя, словно жизнь только что пнула тебя в живот.
Я плюхнулась на кушетку рядом с ней.
– Ох, я бы сделала кувырок назад от радости, если бы не одна вещь – Кристофф любит свою подругу. Свою умершую подругу. И насколько бы ни была хороша наша возня пару раз в застенке, рано или поздно это потускнеет. Я хочу в своей жизни мужчину, Магда, но не кого-то, кто притащится раз в месяц или что-то вроде того, чтобы получить себе сексуальное удовлетворение и собрать ежемесячную партию крови, а потом уехать без оглядки.
Слезы ушли, но боль осталась.
– Так он вернул свою душу, но не хочет тебя? – она глядела задумчиво несколько минут, затем покачала головой. – Нет. Я не верю в это. Думаю, что ты видишь все в мрачном свете.
– Ты должна поверить мне на слово, – сказала я с надтреснутым смехом. Я обвела взмахом руки комнату. – Ты видишь где-нибудь здесь вампира, обещающего мне вечную любовь в благодарность за искупление?
С этим трудно было поспорить. Наконец, она просто сказала:
– Он мужчина. Иногда им нужно некоторое время чтобы все обдумать. А если он не ожидал, что ты станешь его Возлюбленной, не больше чем ты, все эти вещи, возможно, заставили его подвергнуть сомнению всю свою жизнь. – Она погладила мое колено и встала чтобы налить еще чашечку кофе. – Будь терпеливой, Пия. Я думаю, со временем вы ребята решите все свои проблемы. Я имею в виду, он не сможет жить без тебя, не так ли?
– Ладно, увидим, – сказала я, слишком удрученная, чтобы думать об этом еще. Я приложила усилия, чтобы вытащить себя из ямы жалости к себе. – Так ты собираешься продолжить тур?
– Думаю, да. Мы потеряли несколько дней в Голландии, но теперь, когда все закончилось, поездка пойдет свободнее. Ты… ээ… не хочешь ехать с нами, не так ли? Я знаю, это звучит ужасно, что я так сказала, но не думаю что Одри…
– Не переживай. Я собираюсь вернуться домой. С меня достаточно романтики Европы. – Если в моем голосе была горечь, я ее проигнорировала.
– Я не виню тебя. Я все еще не могу поверить, что Дениз стояла за всем этим. Я имею в виду, понимаю, что неправильно плохо говорить о покойнике, но она была совершенно с приветом. Совершенно чокнутой, как сказал Рей. Мне только жаль, что я не знала, почему она выбрала наш тур для поездки.
Я нахмурившись поглядела на чашку кофе, которую она протянула мне.
Она наблюдала за мной с минуту прежде чем сесть со своей чашкой.
– В чем дело? Что беспокоит тебя? То есть кроме всего этого дела с Кристоффом и Алеком.
– Я не знаю точно. Это просто что-то, что продолжает ворочаться во мне, что-то, что не ощущается… верным. – Я посмотрела на нее. – Ты в самом деле думаешь, что Дениз была чокнутой?
Ее брови поднялись изысканными дугами.
– А ты допускаешь, что не была?
– Думаю… да, это именно то, что я имела в виду, – медленно сказала я. – Детектив Ян сказал мне, Дениз утверждала, что она была в поездке потому, что ей требовалось безукоризненное прикрытие, чтобы оказаться среди членов религиозной группы, знающих, что она прибыла, чтобы проверить их и, что как туристка, она могла вынюхивать все вокруг, не рискуя попасть под подозрение. Но честно, Магда, это не кажется тебе немного неубедительным?
– Может быть, – сказала она, наморщив нос в раздумьях. – Полагаю что так. Но это может также легко оказаться правдой.
– И потом есть ложь, которую она говорила в руинах, – сказала я, слепо уставившись на кофейную чашку. – Это была ложь сквозь зубы, я знаю. И Фредерик также это понял – поэтому он и стрелял в нее.
– Я не понимаю, что ты пытаешься сказать. Так она солгала о том, почему убила Анники. Если она была чокнутой, может быть, она поверила своей собственной маленькой фантазии.
– Но она этого не делала. Каким-то образом я поняла, что она говорила неправду – она зналачто лгала, и это грызет меня.