Ю-ху! Она молодец. Даже «вражина» похвалил.
Они переглядывались, и словно искры пробегали туда и обратно. Маша вдруг поняла: что-то поменялось между ними. Девушка особо остро воспринимала случайные прикосновения мужчины. Кажется, они были настроены на одну волну.
Когда они закончили и пошли обратно по галерее, где не было чужих глаз, Золотов вдруг прижал ее к стене. Маша не испугалась, только удивилась: с чего бы это? Да, он ее хотел, но это было неожиданно. Место неподходящее. В любой момент их могут застать врасплох.
– Маш…
– Что? – тихо спросила она.
Он поставил руки по обе стороны от ее головы и навис над ней, не давая сдвинуться с места. Все было как вчера, только он – не Хоробов. Страха не было, только ожидание.
– Ничего, – ответил он и поцеловал.
Поцелуй был настоящий, взрослый. Девушка ахнула. Он пил ее дыхание, завладевая ею. А когда она попыталась ответить, обнял ее за затылок, придерживая большой ладонью, и сдавленно выдохнул. Маша запустила пальцы ему в волосы и тоже обняла, так что, когда он решил закончить, не дала ему это сделать. Она сама поцеловала его в ответ, пробуя на вкус.
Они постояли еще немного, прижавшись друг к другу. Переводя дыхание, мужчина коснулся лбом ее лба и потерся щекой. Девушка ощутила отросшую щетину, вдохнула аромат его лимонного одеколона, и ей вдруг захотелось повторить.
– Вань! – шепотом сказала она.
– Что?
– Ничего, – ответила она и сполна вернула ему поцелуй.
И он пропал. Ему хотелось ее раздеть, погрузиться внутрь, в ее сладость, и забыться там. Казалось, если он не сделает это, то никогда себе этого не простит.
– Идем, – сказал он и потянул ее за руку.
Прочь отсюда. Скорее. Ох, одежда же… Надо одеться, не пойдут же они по морозу босиком, как в песне. Проклятый номерок куда-то делся. Золотов чертыхнулся, нашел, протянул удивленной гардеробщице – сменщице Маши – и получил свое пальто, а потом куртку девушки. Он помог ей одеться, стараясь лишний раз не касаться, иначе не выдержит, и все случится прямо в машине.
Надо только доехать до дома, а там… Может, к ней? Это ближе. Нет. Там ремонт, условий никаких. На съемную квартиру, где мужчина обычно встречался со своими женщинами, тоже не хотелось ехать. Почему-то было ощущение неправильности, словно это все испортит. Так что поехали к нему.
– Куда мы едем? – сообразив, что давно проехали ее остановку, спросила Маша.
Ему понравилось, как она это сказала. Не «куда ты меня везешь», а «куда мы едем». Мы. Было в этом что-то.
– Ко мне. Надеюсь, ты не против?
Он посмотрел на нее в зеркало над лобовым стеклом.
– Нет, – тихо-тихо ответила, почти прошептала она.
Если бы не движение головы из стороны в сторону, Иван бы не понял, что она сказала. А Маша вдруг решилась, как в тот день, когда им помешал брат. Все давно к этому шло, пора бы уже. Как в омут с головой. И будь что будет.
Интересно, как это… «Ну, тогда, когда».
В общем, было любопытно, как это – с ним. И как это вообще. Никогда же не спала с мужчинами и… Короче, ужас! И хочется, и колется. Но больше все-таки хочется, если так посмотреть. Она коснулась рукой своих губ, заново переживая поцелуй.
***
Все было так, как она оставила. Плед небрежно брошен на кресло, а постельное она сразу же убрала с дивана в гостиной, как только Золотов утром уехал на работу. В остальном аскетичный минимализм, посреди которого она раньше ощущала себя чужой. Но не сегодня. Одной ночевки хватило.
Место уже не казалось чужим, как неведомая территория, принадлежащая мужчине.
Золотов поймал ее за руку, вернув обратно, обнял и поцеловал.
– Ты права, сегодня прилетает Тимур, – усмехнулся он. – Надо пользоваться, что его нет.
– Ну, да, – фыркнула она от смеха. – Бдит. Обликом орале. Ты из-за него со мной не танцевал, да?
– Да.
Они снова целовались, как два подростка за школой, пока их не видят взрослые. Словно в первый раз, и внутри все замирало и переворачивалось точно так же.
Золотов вдруг резко вскинул ее на руки, и Маша засмеялась от счастья.
– С ума сошел! Надорвешься, – легко коснулась она его губ.
Девушка сама не поняла, как они добрались до спальни. Только когда рухнули на эргономичный матрас, который спружинил под их совместной тяжестью, она поняла, что все очень, очень далеко зашло.
Золотов встал. Мужчина скинул рубашку, аккуратно свернул и повесил на спинку стула. Точно так же он поступил и с брюками. Маша, облокотившись на локоть, наблюдала, как он разоблачается. Иван снял очки и положил их на прикроватную тумбочку. Маша ждала, что же будет дальше. Он осторожно коснулся одной лямки ее сорочки, спуская вниз, на плечо. Затем другой.