Вода закипела. Приятельница подвинула к столу второй стул, и они уселись пить чай «с таком». То есть без вечных вкусняшек к чаю. Оказывается, Машке просто хотелось пить. Аппетит еще не нагуляла. Они начали болтать о том, о сем, вспоминая институтские времена, когда раздался игривый мужской голос:
– Тук-тук!
Подтянутый загорелый мэн лет сорока пяти постукивал номерком. Катя не спеша встала, улыбнулась ему, как старому знакомому, и выдала куртку.
– Как дела молодые? – поинтересовался он.
– Все пучком! – ответила гардеробщица. – А ваши успехи?
– Уже по три «блина» на жим лежа! – похвастался он. – Устал только.
– Так в баньку идите. Вроде, Лиза говорила, сейчас свободно.
– А что, это мысль, – обрадовался он. – Давай, принимай обратно. И простынку мне.
Он снова протянул Кате куртку и пятьдесят рублей. Та выдала простыню, запаянную в пакет, как в поезде, и мужчина пошел внутрь по коридору. Деньги девушка кинула в жестяную коробку, записав в тетради.
– Кать, простыни…
– Возвращают раз в неделю из прачечной. Просто выдаю и записываю. Банщица в конце недели подводит итог и пробивает, а использованные отправляет в прачечную сама. Кассового аппарата тут нет, только на ресепшене, но там другие услуги.
– Ясно.
– На чем мы там остановились? – продолжила разговор Катя с того места, где они прервались.
– На том, что Гришка с Осеевой поженились, а недавно развелись. Причем она беременная, – напомнила Маша. – Я не знала. Ты-то откуда знаешь все это?
– Так они сюда ходят, – рассмеялась девушка. – Он в качалку, она на фитнес. Детей оставляют в «детской комнате», то есть в игровой. У нас, кстати, воспитатель недавно требовался, жалко, я не знала…
– Я тоже не знала, что придется увольняться, – снова загрустила Маша. – Теперь работу искать. Если до конца ноября не найду, придется встать на учет.
– Ладно, не переживай. Все поправимо, кроме смерти.
– Это точно.
Опять вспомнилась полная беспомощность, когда умирала тетя Тоня. Слишком поздно люди поняли, что лежащая на улице женщина вовсе не пьяна, слишком поздно приехала скорая, которая потом долго, теряя драгоценное время, возила ее то в «севрыбу», то в городскую, то в областную, пока не соизволили принять в приемном покое женщину без документов и полиса. Слишком поздно племянница узнала и разыскала пропавшую тетю. А полиция, как обычно, не хотела принимать заявление о пропаже человека.
– Ну, что опять загрустила?
– Не буду больше, – взяла себя в руки Машка. – Чаю еще нальешь? А лучше воды.
Катя рассказала, как ушла из школы. Ей, оказывается, тоже не подтвердили вторую категорию. Как раз в этот год отменили все. Оставили только первую и высшую. Гадство. Столько стараться, готовить учеников на олимпиады, учебные планы, проводить открытые уроки, вести факультатив, пополнять педагогическое портфолио, и в итоге пролететь. В зарплате тоже потеряла.
– Ну, я и ушла сюда. В конце концов, надо работать там, где больше платят, – закончила Катерина. – Не те времена, чтобы жить с одной записью в трудовой. Это честный труд.
– О! И платят больше, да?
– Чему ты удивляешься? Найти сложно, все нос воротят, когда нужно идти в сферу услуг. Не царское это дело, – тут девушка снова рассмеялась.
И зубы такие светлые, отбеливала, что ли? Маша подмечала все детали. Да и ногти были аккуратные, с французским маникюром. Совсем не похожи на руки гардеробщицы. Хотя откуда она знает, как должны выглядеть гардеробщица? Может, именно так, как Катька.
Оказывается, она не только солярий тут посещала, но еще и маникюр, парикмахера, фитнес и баню. И все это с огромной скидкой, как работник. Директор фитнес-центра хотел, чтобы весь персонал выглядел отлично и служил живой рекламой заведения. Стоматолога, правда, она нашла на стороне, но тоже неплохого. В муниципальной не лечилась.
– Ну их нафиг, только испортят все. Ни за что не отвечают, – фыркнула Катерина. – Забудь про бесплатную медицину.
Тут раздался звонок. Катя начала нежно ворковать по телефону. Звонил мужчина, который спрашивал, когда ее забрать с работы. Маша слушала и удивлялась. Кто бы мог подумать, что заучка Камышина найдет себе мужика, да еще с машиной. Больше данных было за то, что она навсегда останется старой девой. Девушка ощущала неловкость, словно невольно вторгалась в чью-то личную жизнь.
– Кстати говоря. Давай телефонами обменяемся, – предложила ей Катя, закончив общаться по телефону. – У меня недавно поменялся.
– И у меня. Я тебе звонила, звонила, – ответила Маша. – Хотела сообщить, а номер неактивный.