Девушка сложилась пополам, рот ее искривился в беззвучной гримасе агонии. Она обхватила себя руками, стала бить по грудям, надеясь устранить боль, но не могла. Паут продолжал наводить пушку, направляя электрический хлыст усилием мысли. Левая грудь, правая грудь…
Его редкая шерсть повлажнела. В отличие от обычных приматов, химеры Насименту получили и мех, и потовые железы.
Наконец девушке удалось набрать в грудь воздуху, чтобы завизжать, и спустя мгновение в комнату стали ломиться другие люди. Паут оттянулся обратно на берег, спрятал пушку и скачками устремился к горизонту, пригибаясь в высокой острой траве.
Один раз он остановился. Ему померещилась падающая звезда в небе над головой, но затем просверк обратился белой точкой, которая снизилась к земле и исчезла.
Удалясь от деревни на безопасное расстояние, он сбавил темп. Спустя час возвратился к своим приверженцам. Все они собрались кружком у огня, кроме косё, который по своему обыкновению сидел в сторонке, скрестив ноги.
Еще не полностью стемнело, и Паут заметил странность: среди полудюжины рабов затесалась незнакомка. Он коротко оскалился от неуверенности и сунул руку в слюнявчик накидки, за успокаивающей твердостью рукояти дзен-пушки.
При его приближении люди поднялись. Незнакомка оказалась молодых лет, бледной, с грубоватыми чертами и коротко стриженными темными волосами. В ее движениях сквозили жизненная энергия и неутомимая целеустремленность, а прямой пытливый взгляд на Паута его слегка обескуражил. Девушка носила облегающую униформу, блестящую, черную с серебром, перехваченную широким поясом, где, в числе прочих предметов, висела кобура с чем-то очень похожим на сканер, и темные сапоги до колен. Она была без головного убора, но держала в руке прозрачный шлем.
— Вы Паут, — бросила она, не дожидаясь, пока он заговорит.
Лэйси, бродяга из прерий, первый из обращенных Паутом после косё и мальчишки, подвинулся к своему повелителю и негромко, просительно начал:
— Она просто к нам прибилась. У них какое-то кораблекрушение… свалились с неба в спасательной шлюпке вроде яйца. Она с нами поделилась харчами.
Он протянул Пауту несколько палочек аварийного пайка. Паут принял их, понюхал, надкусил. Не слишком аппетитно, но погрызть сгодится. Он сжевал одну палочку и облизал пальцы.
Геспер Позитана, а это была именно она, поглядела на него с отвращением. Ее спасательная шлюпка упала в паре миль оттуда. Геспер пыталась долететь до городка на равнине к западу (по крайней мере, ей показалось, что там какое-то поселение), но не смогла — лопасти собственным источником энергии не обладали, а снижались на манер платанового семени, используя запасенную на раннем этапе спуска энергию в маховике. И это прикажете использовать для нескольких миль полета с нескольких тысяч футов, м-да.
Когда Геспер уже теряла высоту, ей в глаза бросился дымок от костра внизу. Она уже пожалела об этом, поскольку собравшиеся производили крайне странное впечатление. Первым навстречу случился Лэйси, какой-то бомж-неадекват, который, по впечатлению, вел в этой части планеты кочевой образ жизни и питался подножным кормом или охотой на мелких животных. Из остальных четверо были братьями, отщепенцами-преступниками, которым теперь оказалось некуда податься. Лишь мальчик по имени Синбиан казался вменяем.
Но самым странным из всех был человек, сидевший поодаль в одиночестве в сгущавшихся сумерках. Косё. Она что-то слышала про косё, но никогда не рассчитывала встретить.
Лэйси сообщил, что предводитель ватаги — химера, обезьян по имени Паут. О нем говорили с боязливым уважением все, кроме Синбиана, который в открытую заявил ей:
— Паут плохой, госпожа. Вы бы отсюда уходили. Он держит этих людей в подчинении своей пушкой.
— У меня есть пушка, — Геспер постучала пальцами по кобуре.
— У косё тоже много оружия, — пожал плечами один из братьев. — Даже гранатомет есть.
Тут объявился Паут, и Геспер поймала себя на полной неспособности уразуметь, как все эти люди — пускай даже Лэйси и братцы-бандюганы не казались особенно смышлеными — позволили обезьяну себя подчинить.
Химера смотрела на нее крупными блестящими глазами.
— Ты с корабля?
— Да.
— Ты с другой планеты?
— Верно.
Это Паута заинтересовало. Незнакомка вызывала у него те же чувства, что и девушка в деревне. Он пожирал ее глазами, потом сосредоточился на грудях. Представил, как играет с ними электрохлыстом дзен-пушки, а ее тело извивается от боли. У него челюсть отвисла от возбуждения.