Геспер уперла руки в бедра и мотнула головой на запад.
— Там какие-то большие башни или здания. Я туда.
— Города. Мы тоже туда. Хочешь с нами? Сначала отдай мне вот это.
Он показал на ее сканер в поясной кобуре.
Она отступила.
— Э, нет. Он мой.
— Ладно. — Паут ткнул в сторону горизонта. — Тогда сама уходи. Куда хочешь.
— Ну хорошо.
Геспер развернулась и протолкалась через группу, направляясь прочь. Она следила за химерой краем глаза, но не уловила момента, когда обезьян отдал приказ одному из братьев. Не слишком далеко отойдя, Геспер замерла, схватилась за пустую кобуру и развернулась.
— Как ты это сделал? — раздраженно набросилась она на карманника, который уже передавал сканер довольному Пауту. Она ничего не почувствовала. Лишь опустив руку на кобуру — просто проверить, как поступит химера, — она обнаружила, что оружие пропало.
— Мы это умеем, госпожа, — осклабился молодой человек. — Это наше ремесло.
— Воришки, — пробормотала она и осталась стоять, недовольно наблюдая, как Паут тешится новым своим приобретением. Конечно, сканер по сравнению с дзен-пушкой — безделушка, но ему всегда хотелось такой заполучить.
Он немного знал о принципах его работы. Сканер стреляет игольчатым лучом когерентного света, который, проходя через осциллирующую призму, сканирует прямоугольную область два фута на шесть — или любых других размеров, по выбору владельца. Плотность сканирования составляла тысячи строк на дюйм, так что результатом было более или менее полное уничтожение цели. Паут вскинул пушку и вгляделся в небольшой экранчик прицела. Его большой палец заскользил по ребристому колесику рядом с экраном — фокусировочному кольцу: как только цель четко отображается и заполняет весь экран, можно стрелять.
Паут навел сканер на искривленное дерево чуть поодаль на холмике. Дерево под его пальцем стало разрастаться и заполнило экранчик, почти касаясь ветвями его краев. Картинка сфокусировалась. Паут нажал кнопку сканирования. Кратковечный синий луч его удивил: не параллельный, как обычный когерентный свет, а расходящийся, в режиме сканирования.
Дерево тут же вспыхнуло и исчезло в облаке дыма и оседающего пепла.
Паут взвизгнул от радости.
Геспер медленно вернулась к костру и смело подошла к химере.
— Ты вообще собираешься мне мою пушку возвращать? — недовольно справилась она.
Он смерил ее взглядом.
— Почему бы тебе не остаться с нами, цыпочка? Отправишься с нами в города равнины. Мы тебе зла не причиним. Лэйси знает, как тут на зверей охотиться. Ты умеешь охотиться? У тебя ведь даже аварийных пайков надолго не хватит. Лучше не оставайся одна.
Она поколебалась, размышляя. Она не могла понять, где засада. Но, если не считать зверочеловека, все присутствующие выглядели неопасными — и даже Паут ей не угрожал.
Нужно было добраться до какого-то города, раздобыть себе местную одежду и прикинуть, что делать дальше. Обезьян прав: лучше путешествовать в компании, особенно теперь, когда ее обезоружили.
— Ну хорошо, — вздохнула она. — Я останусь. Но не шути со мной, обезьян.
Она помогла им натаскать хвороста для костра, потом села отдыхать, позаботившись расположиться подальше от остальных, а особенно Паута. Наблюдая, как существо бродит по лагерю, как боязливо пригибаются и лебезят перед ним все, кроме мальчика, она снова исполнилась к обезьяну недоверчивой неприязнью.
Перед сном она полежала немного, глядя в небеса. На этой планете небо было чистым, звезды сияли ярко. Она размышляла о великой битве, развернувшейся там, в космической пустоте, с ее участием. Каким далеким все это отсюда кажется.
Она даже не знала, что это за мир. Ну и какая разница? Планет много. Внезапно ее охватила глубочайшая усталость (она больше сорока часов не спала), и глаза сомкнулись будто сами собой.
Паут перед сном тоже грезил наяву, размышляя. Он думал о лежащей невдалеке девушке. Как было бы славно с нею позабавиться, полапать там, где прогуляется электрический хлыст дзен-пушки. Так и будет, пообещал себе Паут.
Он с удовлетворением констатировал, что маленький отряд разрастается. И все благодаря дзен-пушке. Он обнаружил, что оружие способно не только убивать и калечить. Пушка даровала психический контроль. С пушкой он словно бы становился важнее; люди его уважали.
Впрочем, основным орудием контроля над стайкой приверженцев оставался именно страх. Он сознательно воздержался от обработки новоприбывшей — на этот вечер. Паут инстинктивно понимал, как подчинять: сначала девушка должна к нему привыкнуть, проникнуться чувствами, будь то симпатией или антипатией. В этом случае связь окажется нерасторжимой в дальнейшем.