Прошло лишь несколько часов с тех пор, как они влились в эскадру, поэтому беспокоиться пока было не о чем. Рагшок игнорировал сигналы вызова с требованиями доложить состояние корабля. Через интермат все равно никто не появлялся, хотя трудно было понять, работают киоски или нет. Вероятно, рано или поздно кого-нибудь все же пошлют с проверкой. В этом случае у них возникнут проблемы.
Он снова связался с Дэнгу.
— Ну?
Изображение инженера повисло в воздухе перед ним.
— Еще нет. Я пока проверяю. Если что-то сломано, я это узнаю, клянусь.
Но Дэнгу выглядел обеспокоенным, и Рагшок чертыхнулся. Надо же такому случиться в самый напряженный момент!
Установка потокового модуля, который они позаимствовали с его собственного судна, Решимости, сама по себе оказалась нелегкой затеей. По ходу дела они посетили с полдюжины миров, подбирая там после битвы избежавших погони мятежников, корсаров и вообще всех боеспособных сорвиголов, кого удалось подбить на эту затею.
Итого на борту Claire de Lune скопилось почти три тысячи мужчин и женщин. Если Рагшок вскорости не предоставит им обещанного, ситуация осложнится. Успех всего плана зависел от работоспособности интермата. Дэнгу уже проинспектировал киоски и заключил, что те не повреждены, хотя так до конца и не разобрался, как именно они работают. Во всяком случае, внутрикорабельного перемещения они не обеспечивали, но в тот момент это казалось естественным: система рассчитана на перенос материи между кораблями, и Рагшок предполагал, что, стоит им догнать флот, проблем с этим не будет.
Но как долго имперцам еще не будет дела до корабля, который, по идее, полагалось оставить, а он ни с того ни с сего?..
— Заставь эту хрень работать, слышишь? — рявкнул он и жестом отпустил Дэнгу.
— Шеф? — обратился к нему Морган из-за панели управления. — Гляньте-ка на это.
Рагшок вгляделся в экран, и Морган вывел перед ним данные, поступавшие от флотских навигаторов.
— Это приказ по эскадре, — сказал Морган. — Они отбывают.
— Куда?
— Куда-то. Не берусь гадать. — Морган покачал головой. — Еще этого не хватало…
— Чертов Дэнгу! — рявкнул Рагшок. — Это его ошибка! Я на него положился!
— Ну и что нам делать?
— ГК и все такое читаются?
Он имел в виду галактические координаты цели полета.
— Думаю, да, — ответил Морган.
— Тогда мы подчинимся их приказу.
Морган неуверенно — он еще не освоился с разрушителем планетного класса — ввел данные, связался с машинным отделением и начал маневр.
Худо-бедно, а пиратам удалось влиться в построение флота. Эскадра покинула систему, сцепилась пузырями и рванула в неизвестность.
Глава восьмая
Диадема — Галактическая Диадема, или Драгоценность в Галактической Короне, как ее называли в официальных документах, — являла подлетавшим гостям великолепное многоуровневое зрелище звезд всех цветов и размеров, собранных в созвездия, узоры и мотивы головокружительной, недоступной даже самому искусному ювелиру сложности. А что впечатляло даже больше, по крайней мере посетителей из внешних регионов Империи, так это невидимое из пограничной зоны многообразие обитаемых планет Диадемы. В прошлом были приложены колоссальные усилия для ее мироустройства: ярус за ярусом, повторяя звездную перспективу самой Диадемы, вздымались величественные города, населенные ныне, однако, главным образом животными, и искусственные миры, щедро одаренные тщательно подстроенными под вкусы обитателей климатическими условиями или интродуцированными биосферами, так что каждая такая планета представлялась раем в миниатюре, служившим личным прихотям владельца, хотя в последние десятилетия обслуживание искусственных миров постепенно приходило в упадок ввиду непрерывной забастовки роботов, и кое-где естественные условия уже брали свое.
Какой виделась Диадема с огромного корабля, влетевшего в сердце Империи с позволения Совета (Диадема, в числе немногих регионов Галактики, оставалась местом неукоснительного соблюдения чужаками территориальных прав человечества) и неторопливо взявшего курс на одно из голубоватых солнц, оставалось только гадать. Меторианцы не воспринимали сравнительно коротковолновое излучение, видимое людям, они даже не различали четко очерченных твердых предметов, и на их планетах не существовало выделенных городов или фиксированных структур, а лишь лениво колышущиеся вуалеобразные массы, что парили и возносились на атмосферных течениях газовых гигантов.