Тем не менее, между восприятием и поведением нет фундаментального разделения. Когда я воспринимаю вас (вижу вас, слышу, прикасаюсь), вы являетесь моим переживанием. Однако человек обычно не склонен останавливаться лишь на этом, и я добавляю к вам собственное мнение, отделяя себя от вас. Когда мир кажется разделенным, он должен быть обследован, проанализирован и оценен. Когда мы становимся на эту позицию, не доверяя самому восприятию, мы попадаем в неприятности. Мы становимся зависимыми от воспоминаний и концепций. Если же мы не понимаем их природы или неправильно их используем, то увечим самих себя.
Подобно нам самим, окружающие так же просто воспринимают мир, и это восприятие выглядит как поведение. Однако мы видим в них лишь поведение и остаемся слепы к восприятию. В действительности именно восприятие составляет нашу сущность. Когда мы понимаем глупость сковывающих нас мыслей и мнений и уделяем больше внимания восприятию, мы становимся в большей мере способными понять истинную жизнь другого человека. Когда вместо личного мнения мы начинаем полагаться на чистое восприятие, мы начинаем заботиться обо всех – о себе и окружающих. С этих пор мы перестанем смотреть на людей как на объекты – дрессированных обезьян, – в которых нет ничего, кроме поведения.
Практика стремится вернуть нас к чистому восприятию. С его помощью мы сможем научиться мыслить и поступать адекватно. Обычно мы лишены такой возможности и действуем, покоряясь мыслям и мнениям, которые крутятся в нашей голове.
Почти всегда мы оцениваем других людей только по поведению. Нас не интересует связь между поведением и восприятием окружающих. Подобную связь мы выделяем лишь у самих себя, да и то не в полной мере. С помощью дзадзена мы понимаем, что знакомы лишь с частью себя. С возрастанием способности к восприятию трансформируются наши действия. Движущей силой поступков становятся не окружение и воспоминания, а сама жизнь в каждом своем мгновении.
В этом состоит истинное сострадание. Когда наша жизнь становится все больше и больше открытой для восприятия, мы начинаем понимать, что, хотя наши тело и разум ведут себя определенным образом, есть нечто (не-что), сдерживающее их. Интуитивно мы понимаем, что подобный же сдерживающий фактор есть в жизни каждого. И даже тогда, когда поведение другого человека кажется неприемлемым и нам приходится твердо ему противостоять, мы и он – совершенно одинаковы. Только высокая степень влияния восприятия может сделать понятной для нас жизнь других людей. Сострадание не может быть идеей или идолом, это бесформенное, но всемогущее пространство, расширяющееся с помощью дзадзена.
Это пространство всегда в настоящем. На него невозможно охотиться, его невозможно поймать. Это всегда то, чем мы являемся, потому что это – восприятие. Мы не можем утратить его, но можем похоронить под собственным невежеством. Мы не должны ничего «искать». В течение сорока лет Будда не достиг ничего. Достигать нечего? Все уже и так здесь.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ НЕ РАБОТАЮТ
Недавно я вернулась из Австралии. Я отправлялась туда в надежде насладиться хорошей погодой, и первые два дня не обманули моих ожиданий. Однако последующие пять дней, в течение которых длилась конференция в Брисбане, дул холодный ветер. Ветер был настолько сильным, что мы едва удерживались на ногах, перебегая от здания к зданию. Подобно грузовику, ветер беспрерывно гудел в крышах. Но несмотря ни на что, конференция удалась. Я в очередной раз убедилась в том, что в любом уголке Земли люди остаются людьми, они все прекрасны, и у всех есть проблемы. Австралийцев мучают те же вопросы, что и нас. У них столько же проблем с взаимоотношениями. Поэтому мне бы хотелось уделить несколько минут иллюзорной уверенности в том, что взаимоотношения всегда должны работать. Поймите, это не так. Они совершенно не работают. Никогда не было взаимоотношений, которые бы работали. Вы можете возразить: «Если это так, к чему тогда вся практика?» Дело в том, что страстное желание сделать взаимоотношения продуктивными обуславливает нашу неудовлетворенность.
В этом смысле жизнь может работать, но это совсем не означает, что мы должны что-то для этого делать. Все, что мы делаем по отношению к другим, сильно окрашено подспудными, а иногда и явными ожиданиями. Мы думаем: «Я сумею проанализировать эти взаимоотношения и заставить их работать. Вот тогда я получу то, что хочу». Мы все чего-то хотим от того, с кем вступаем во взаимоотношения. Никто не может сказать, что ему ничего не нужно от партнера. И даже если мы избегаем взаимоотношений, это лишь еще один способ добиться желаемого. Таким образом, взаимоотношения не работают.
Но что же тогда работает? Работает лишь единственная вещь – желание получить что-то не для себя, а для поддержания жизни в целом, включая личные взаимоотношения. Теперь вы можете сказать: «Мне нравится это. Я этим воспользуюсь!» Но никто реально не хочет так поступать. Мы не хотим поддерживать других. Реальная поддержка подразумевает полную отдачу и отказ от надежды на вознаграждение. Вы можете отдавать окружающим все: время, работу, деньги. «Я дам тебе все, в чем ты нуждаешься». Любовь ничего не ждет взамен. Однако вместо этого смысл наших игр сводится к принципу: «Я постараюсь быть ближе к тебе, и наши взаимоотношения станут лучше», что на самом деле означает: «Я постараюсь быть ближе к тебе, и ты поймешь, что мне от тебя нужно». Подспудные ожидания, сопровождающие подобные игры, обуславливают неудовлетворенность взаимоотношениями. Осознав это, некоторые получают возможность сделать следующий шаг, приближающий к видению иного способа существования. Это похоже на проблеск: «Да, я могу сделать это для вас, я могу поддержать вашу жизнь, и я ничего не жду взамен. Ничего».
Существует правдивая история о жене, муж которой воевал в Японии. Там он жил с японской женщиной и завел с ней двоих детей. Он сильно полюбил японку. Вернувшись домой, он ничего не рассказал жене. Шло время, и однажды этот мужчина узнал, что скоро умрет. Тогда он признался жене в своей связи и рассказал о детях. Поначалу она сильно возмутилась. Однако со временем что-то внутри нее начало шевелиться, заглушая чувство гнева. После смерти мужа она сказала: «Я позабочусь о них». Женщина отправилась в Японию, нашла там ту молодую японку и забрала ее вместе с детьми в Соединенные Штаты. Они поселились вместе. Жена делала все возможное: научила японку английскому, нашла для нее работу, заботилась о детях. Вот что значит любовь.
Медитативная практика – это не какой-нибудь сказочно-призрачный процесс. Это метод, позволяющий глубже постичь собственную жизнь. Чем больше мы практикуем, тем ярче перед нами открывается иной способ существования, и мы начинаем отказываться от эгоцентричной ориентации. Однако новая ориентация направлена вовсе не на «других» (понятие «другие» включает и нас). Мы просто становимся полностью открытыми. Если практика не приводит к таким изменениям, она не может называться истинной. Если мы чего-то хотим, практика должна продолжаться. Это значит, что практика необходима. Я практиковалась в течение долгого времени и все-таки, во время недавнего путешествия (которое было очень утомительным для моего возраста, несмотря на то что конференция удалась и произвела огромное воздействие на большое количество людей), я часто ловила себя на мысли: «Все это забирает слишком много сил. Не знаю, стоит ли повторять это в следующем году? Может быть, мне необходим отдых?» Сознания всех людей очень схожи. Как и всем остальным, мне нужен комфорт. Я хочу хорошо себя чувствовать. Мне не нравится уставать. Вы можете сказать: «Что плохого в стремлении к элементарным удобствам?» В этом нет ничего плохого, пока стремление к удобствам не конфликтует с основной жизненной ориентацией. Если эта ориентация не вытекает из практики, значит практика не может считаться практикой. Если мы знаем свою основную ориентацию, она будет влиять на каждое проявление нашей жизни, наших отношений, нашей работы и т. д.
Однако не будем слишком упрощать проблему. Сидя в определенной позе, мы должны развивать два, три, четыре аспекта нашей практики. Причем полезной может быть лишь сильная концентрация. Однако при неосторожном использовании практика может оказаться лишь тривиальным побегом от жизни. Человек может неправильно использовать открывшиеся ему силы. Концентрация – это лишь один из аспектов практики, не стоит уделять ей чрезмерное внимание, но все же эта способность необходима с нескольких точек зрения. Практика Випассана (которую я предпочитаю) требует внимания, внимания и еще раз внимания. Эта практика очень ценна, и я считаю ее наиболее приемлемой для основной подготовки. Однако такая практика может полностью обезличить человека. Одно время я сама была такой. Я не ощущала никаких эмоций и превратилась в наблюдательную машину. Таким образом, иногда у этой практики бывает и побочный эффект. Есть и другие методы практики. У каждого из них есть свои преимущества и недостатки. Кроме того, существует множество ценных психологических и терапевтических тренингов, и у них есть свои побочные эффекты. Процесс превращения человека в сбалансированную, мудрую и чуткую личность – дело непростое.