Брэдбери Рэй
Дж Б Ш, модель 5
Рэй Брэдбери
Дж.Б.Ш., модель 5
Пер. - Р.Герман.
- Чарли! Ты куда?
Члены экипажа, проходя мимо, его окликали.
Чарлз Уиллис не отвечал.
Он нырнул в трубу и стал плавно падать сквозь дружелюбно урчащее нутро космического корабля. Падая, он думал: "Уф, наконец-то!"
- Чак! Куда держишь путь? - услышал он.
"Чтобы встретиться с мертвым, но живым, - подумал он, - холодным, но теплым; с тем, кто для меня недосягаем, но сам ухитряется дотянуться до меня и меня тронуть".
- Идиот! Дурак! - послышалось вслед.
Откликнулось эхо. Он улыбнулся.
Тут он увидел Клайва, своего лучшего друга, - тот, в другой прозрачной трубе, плыл навстречу. Уиллис отвел глаза, но голос Клайва пропел через похожий на маленькую морскую раковину радиоприемник у него в ухе:
- Я хочу с тобой поговорить!
- Потом!
- А я знаю, куда ты отправился. Глупо!
И Клайв исчез, а Уиллис все так же медленно падал, и руки его теперь дрожали.
Подошвы его ботинок коснулись пола. Как всегда, стало до боли радостно.
Между кожухами, скрывавшими машинное оборудование корабля, петлял узкий проход. "Боже, - подумал он, - да это чистое сумасшествие! Мы в Космосе, в каких-нибудь ста днях пути от Земли, а все уже как с цепи сорвались, почти каждый член экипажа сейчас набирает код на своем личном, предназначенном для любовных ласк аниматронном устройстве, и потом в сомкнувшейся, как створки раковины, кровати оно будет напевать без слов и ласково его касаться. А чем в это время занимаюсь я? А вот чем".
Уиллис заглянул в небольшое складское помещение.
Там, в вечном полумраке, сидел старик.
- Сэр, - позвал Уиллис. - Шоу, - немного подождав, сказал он тихо. - О, мистер Джордж Бернард Шоу!
Старик будто проглотил некую мысль - глаза его широко открылись. Он обхватил свои костлявые колени и резко рассмеялся:
- Клянусь богом, я принимаю это все!
- Что именно вы принимаете, мистер Шоу?
Голубые глаза мистера Шоу, вспыхнув, обратили свой взгляд на Чарлза Уиллиса.
- Вселенную! Она мыслит, следовательно, я существую! Значит, я должен принять ее, не так ли? Садитесь.
Уиллис сел в полутьме прохода и, обняв колени, словно обнял собственную обжигающую радость: наконец-то он снова здесь!
- Угодно вам, чтобы я прочитал ваши мысли, юный Уиллис, и рассказал, что вы натворили со времени последней нашей беседы?
- Вы и вправду можете читать мысли, мистер Шоу?
- Слава богу, нет. Ну не ужасно ли было бы, если бы я, древний, как клинопись, робот-копия Джорджа Бернарда Шоу, знал также, шишки каких способностей у вас на голове, или умел толковать ваши сны? Это было бы непереносимо.
- Но сами вы разве переносимы, мистер Шоу?
- Touche! Да, кстати, - старик запустил худые пальцы в свою рыжеватую бороду, потом небольно ткнул Уиллиса в бок, - почему, хотелось бы мне знать, вы только один на этом звездном корабле, кто меня навещает?
- М-м, сэр, видите ли...
Щеки молодого человека ярко зарделись.
- А, конечно, я понимаю, - сказал Шоу. - Корабль - это пчелиные соты, и в каждой ячейке - счастливый трутень, а возле него воркует и сюсюкает механическая, ловкогубая, сообразительная игрушка-кукла.
- Не сообразительная, как правило, а тупая.
- Вот как? Разумеется. Но не всегда бывает так, как в этот раз. В прошлое мое путешествие капитан пожелал играть в скрэббл, пользуясь исключительно понятиями и именами персонажей из моих пьес. Но вы-то, странный мальчик, почему вы сидите около этой вот страхолюдной развалины? Вас разве не привлекает ласковое и нежное общество там, наверху?
- Путешествие предстоит долгое, мистер Шоу, два года пути за орбиту Плутона и столько же времени обратно. Для общества наверху времени будет предостаточно. А вот для наших с вами бесед времени всегда будет мало. У меня сновидения козла, но гены праведника.
- Хорошо сказано!
Старик легко вскочил на ноги и стал прохаживаться взад-вперед, задирая бороду то в сторону Альфы Центавра, то к туманности в созвездии Ориона.
- Какое меню у нас сегодня, Уиллис? Может быть, начнем с предисловия к "Святой Иоанне"? Или же...
- Чак!
Голова Уиллиса непроизвольно дернулась. Морская раковинка шептала у него в ухе:
- Уиллис! Это Клайв. Ты опаздываешь на обед. Я знаю, где ты. Я сейчас спущусь. Слушай, Чак...
Уиллис хлопнул себя по уху. Голос оборвался.
- Быстро, мистер Шоу! Вы... бегать можете?
- Может ли упасть с солнца Икар? Вперед! А эти мои худые и длинные, как у кузнечика, ноги догонят и перегонят вас!
Они побежали.
Они бросились вверх по винтовой лестнице, а не воспользовались трубой, и уже с верхней площадки, оглянувшись назад, увидели, как в гробницу, где снова и снова оживал мертвый Шоу, нырнула тень Клайва.
- Уиллис! - донесся оттуда его голос.
- А пошел он в преисподнюю, - сказал Уиллис.
Шоу расцвел.
- В преисподнюю? О, ее я знаю. Пойдемте со мной. Я покажу вам все ее достопримечательности.
Смеясь, они прыгнули в трубу, и их понесло вверх, как два перышка.
Здесь были звезды.
Только отсюда ты мог, если у тебя было на то желание, видеть Вселенную и миллиард миллиардов звезд, льющихся и льющихся сквозь нее сливками с невероятных, бросающих вызов воображению молочных ферм богов. Или по-другому: наш Господь занемог и, ворочаясь во сне, опечаленный своим творением, выплескивает из себя эту повергающую в трепет красоту и рождает миры-динозавры, крутящиеся вокруг сатанинских солнц.