Любовь к семейным историям
Эти желания и устремления впоследствии были претворены в жизнь эльфами и людьми в течение долгой истории их существования, которой посвящены вторая и третья части «Сильмариллиона» (см. выше). Большинству читателей все эти бесконечные перечисления имен показались слишком затянутыми и скучными, и один остроумец (чьего имени я не знаю) едко заметил, что эти главы напоминают «телефонный справочник на эльфийском». «Сильмариллион» действительно изобилует множеством имен, а масштаб генеалогических древ явно превышает скромные возможности памяти современных читателей. Тем не менее достаточно понять основной принцип, по которому делились эльфийские народы, чтобы получить четкое представление о структуре всего этого труда.
Самой главной отличительной чертой является разделение эльфийского народа на Эльфов Света, или калаквенди, которые путешествовали в Валинор и успели увидеть свет Двух Древ до того, как те были погублены Мелькором, и Эльфов Сумерек, или мориквенди, которые отказались покидать Средиземье. (Это лишь примерное описание; для получения более исчерпывающего представления рекомендую обратиться к схемам, приведенным в приложениях к «Сильмариллиону».)
Вторая группа эльфов почти полностью состояла из носителей синдарина — эльфийского наречия, которое появилось в Белерианде в результате смены языка, — но из этого правила были и некоторые исключения. Одним из трех первых послов, отправившихся в Валинор, стал Эльвэ Синголло (так звучало его имя на языке квенья, тогда как на синдарине он звался Элу Тингол), который вернулся в Средиземье, чтобы уговорить свой народ уйти в Аман, однако сам остался в Белерианде, сраженный любовью к майар по имени Мелиан (майары были духами, своего рода промежуточным звеном между валарами и эльфами, и именно к этому народу принадлежали и Гэндальф, и барлоги).
Эльвэ стал правителем Эльфов Сумерек, говоривших на синдарине, но сам он считался Эльфом Света, потому что ему довелось в своей жизни узреть свет Двух Древ. Впрочем, однажды его все же назвали Темным Эльфом. Когда нолдоры прибыли в Средиземье, Эльвэ, небезосновательно опасаясь захвата своих земель, направил сыновьям Феанора послание, в котором предостерег их от пересечения установленных им границ. Гонцом Финрода стал Ангрод, сын Финарфина, который одновременно был племянником Феанора (по отцу) и внучатым племянником Эльвэ (по материнской линии). Услышав это послание, сыновья Феанора воспылали гневом, и один из них, по имени Карантир, воскликнул:
«Не бывать тому, чтобы сыновья Финарфина вольно разъезжали повсюду и доносили о нас этому Темному Эльфу в его пещере! Кто сделал их нашими глашатаями? И хотя они и вошли в Белерианд — не худо бы им помнить, что пусть мать их одной крови, но отец был принцем нолдоров» (курсив мой; «Сильмариллион», глава 13).
Эти слова таили в себе сразу несколько оскорблений, тем более что в них была и некоторая правда. Эльвэ формально не был «Темным Эльфом», поскольку побывал в Валиноре и видел свет Двух Древ, но в то же время он действительно являлся владыкой Темных Эльфов и некогда отказался вернуться в Валинор, а значит, у Карантира были некоторые основания претендовать на старшинство. Что до сыновей Финарфина, то смысл издевки Карантира состоит в том, что их мать, племянница Эльвэ, хоть и была Эльфом Света, принадлежала к народу тэлери, которые считались самым младшим из эльфийских племен, побывавших в Валиноре.
Впрочем, слова Карантира можно было с легкостью обратить против него самого, потому что по линии своей бабушки сыновья Финарфина происходили от ваниаров, то есть старшей ветви эльфов (тогда как нолдоры, к числу которых принадлежали сыновья Феанора, были лишь вторыми по старшинству). Так что одно из утверждений Карантира было верным по существу, но ошибочным в деталях, а второе — верным в деталях, но ошибочным по существу. Речь идет про не очевидный на первый взгляд конфликт, который в сочетании с многими другими разногласиями и стал причиной трагической судьбы нолдоров. Но уловить все эти нюансы и причины споров читатель сможет лишь в том случае, если будет держать в памяти отличительные черты разных эльфийских народов и помнить, кто от кого произошел и какие семейные узы связывают героев. Такая задача под силу разве что любителям исландских саг, но не читателям, которые привыкли к современным романам и в результате упускают из виду бóльшую часть задумок Толкина.