– Факт остается фактом. Некое ООО «Лада» арендует у нас сорокамиллионную установку аж по три с половиной доллара в месяц, и при этом, согласно договору, мы еще оплачиваем господину Григорьеву электроэнергию. У меня возникает вопрос – кто такой господин Григорьев?
Суриков помолчал.
– Сегодня на завод пришел человек, – продолжал Карневич, – который поможет нам пресечь воровство среди рабочих. Это вполне профессиональный человек, у нас был очень интересный разговор. Я получил массу информации о том, почему цифровые системы видеонаблюдения лучше аналоговых, о том, как завести шестнадцать камер на один компьютер и обеспечить экономию дискового пространства, ведя запись только при срабатывании детекторов движения. Но факт остается фактом – мы заплатили шесть миллионов долларов за то, чтобы поймать десяток несунов с пятилитровыми банками. Наверное, ущерб от несунов меньше, чем от сдачи в аренду собственных внутренних органов. Я уже не говорю о том, что, как мне сегодня объяснили, простейшая черно-белая камера стоит пятнадцать долларов. А мы заплатили шесть миллионов.
Суриков помолчал. Грузно встал со стула, раскрыл поставец и вынул из него бутылку коньяка.
– Хочешь?
– Вы же знаете, я не пью.
– Тогда чокнись.
Суриков налил себе и выпил. Карневич молчал.
– Ты думаешь, я бы не хотел иметь нормальный завод? Ты думаешь, я бы не хотел платить рабочим нормальные зарплаты? Ты думаешь, это я краду у себя деньги, да? А с Рыдником или госпожой губернаторшей меня связывают просто дружеские теплые отношения?
Карневич молчал. Суриков взял его за руку и подтащил к окну.
– Проволоку видишь? – спросил Суриков. – И стену?
Прежнюю систему охраны – сигнальный кабель поверх бетонного ограждения, с датчиками охраны через каждые пятьсот метров, – оборудовали год назад, задолго до прихода Карневича.
– Знаешь, почему ее поставили? – спросил Суриков. – Моему дорогому другу, Савке Рыднику, не понравилось, что я нанял для охраны бывших морячков из ГРУ. И чтобы не придираться по-пустому, Савочка провел на заводе секретные учения. Проникновение террористов на охраняемый объект и закладка там взрывных устройств. У него были три группы, одна перелезла через стену, а две другие въехали по фальшивым документам. Они заложили все, что им было нужно. А потом Савочка позвал меня и морячка, руководившего нашим ЧОПом, и объяснил, как мы плохо охраняем потенциально опасный объект. Морячок все правильно понял и свалил из края к черту. Я нанял новый ЧОП, которым руководит бывший зам Савочки. Ну а в качестве дополнительной арендной платы Савочка посоветовал мне фирму, которая любезно продала и смонтировала мне этот кабель по периметру всего лишь с трехкратным превышением реальной стоимости. Сущий пустяк, если учесть, что эта сигнализация срабатывала на дуновение ветра и даже на восход солнца, так что даже бывший зам Савочки был счастлив, когда она наконец испортилась. Что произошло, впрочем, через два месяца.
– Погодите, так новая система охраны…
– Мы платим той же фирме. Только субподрядчик другой. Кушать Савочке хочется каждый год.
В это мгновение на столе Сурикова зазвонил телефон. Тот схватил трубку:
– Да. Еду, сию секунду. Я буду через пятнадцать минут.
Суриков в отчаянии бросил трубку:
– Черт. Я должен ехать.
– Куда?
Суриков ткнул пальцами в неподписанный договор.
«В ООО «Лада»? – не понял американец. – Так они же у нас сидят».
– Ты представляешь, – продолжал Суриков, – она хочет, чтобы я назначил ее сына директором австрийского филиала. «Мальчик последние два года провел за границей…» Мальчик сидит за границей в психиатрической клинике! У него маниакально-депрессивный психоз!
Суриков в раздражении собирал бумаги со стола. Поколебался, взял договор.
– Подпиши. Быстро. А то мне голову в администрации оторвут.
Американец скрестил руки на груди:
– Я никогда не подпишу подобной бумаги, Артем Иванович. Если хотите, ее может подписать коммерческий директор.
Хозяин завода несколько секунд глядел на молодого американца.
– Вечером я жду тебя дома. Поговорим.
Суриков поцеловал его в лоб и вышел из кабинета.
Потрепанный жизнью коммерсант Александр Колокольцев – седой неприметный мужичок в китайской ветровке и потертых джинсах – покинул завод в начале первого.
Тем же днем он выбрал по объявлению и снял гараж и пару комнатушек в величественном Кесаревском доме армии, габаритами и состоянием напоминавшем Стоунхендж. Когда-то это процветающее учреждение служило благородному делу воспитания патриотизма; на его сцене пели Кобзон и Ротару, служить в его труппе было высшим блатом. Теперь редкие солдаты, охранявшие здание, подрабатывали проституцией, а директор – сдачей площадей внаем. Соседями Колокольцева оказался гараж, где перебивали номера на угнанных иномарках, и мастерская по изготовлению корейской капусты.
Документы визитера и здесь не вызвали никаких вопросов; получив триста рублей по договору и две тысячи долларов в карман, начальник Дома армии повеселел и стал осторожно расспрашивать нового арендатора о характере его бизнеса.
Человек, назвавшийся Александром Колокольцевым, охотно рассказал, что сам он родом из Хабаровска, воевал в Абхазии и в Чечне, а последние годы зарабатывал на жизнь монтажом охранных систем.
Что недавно он поругался со старым партнером и основал новую фирму, которая только что заключила договор с Кесаревским НПЗ. Что в его бригаде сейчас работает десять человек и что офис вместе со складом будет нужен им месяца на два-три, если они не получат в Кесареве новых заказов. Под военные байки хорошо пошли и водочка, и доставленная корейскими арендаторами закуска; хабаровский коммерсант, впрочем, пил одну минералку, не особо афишируя этот факт. Уже в конце второго часа Колокольцев вспомнил:
– Слышь, Семеныч, где бы мне здесь технику арендовать? Или купить. Мне два грузовика нужно, да, пожалуй, и столбы забивать…
– А военная техника тебя устроит? – спросил начальник КДА.
Частная компания «Биоресурс», возглавляемая Ольгой Николаевной Бабец, находилась на последнем – пятом этаже в здании краевой администрации, и кабинет г-жи Бабец располагался ровнешенько над кабинетом губернатора края.
Поэтому даже недалекий человек, посещающий администрацию края, мог заметить, что в данной супружеской паре губернатор находится снизу, а губернаторша – сверху. Этот факт бросался в глаза каждому, кто нажимал кнопку лифта.
На первом этаже у входа в администрацию скучала пожилая вохровка: преддверие «Биоресурса» на пятом было оборудовано стеклянным стаканом с металлоискателем и двумя рыцарями в бронежилетах при стакане.
По коридорам администрации змеилась вытертая ковровая дорожка. За стеклянным стаканом она чудесным образом преображалась в сверкающий буковый паркет. В кабинетах краевых чиновников отсыревшие стены были выкрашены серым и синим; в кабинете главы компании «Биоресурс» Ольги Николаевны Бабец жидкокристаллический монитор гордо восседал на столешнице из зеленого малахита, и расписной потолок отражался в наборном паркете.
Стены кабинета были увешаны многочисленными грамотами, полученными компанией «Биоресурс» от МВД, ГИБДД, Русской православной церкви за участие в угодной Кремлю и богу благотворительности, и грамоты эти соседствовали с красочными постерами, отпечатанными местной типографией в виде календарей: Ольга Николаевна с мужем одаривает детский дом шапочками и варежками. Ольга Николаевна в приюте ветеранов. Ольга Николаевна на закладке краевой онкологической больницы. Ольга Николаевна руководит ремонтом школы, производимым на пожертвования «Биоресурса» (школу так и не отремонтировали, а пожертвованные деньги потом вычли из налогов).
Впрочем, губернаторский кабинет был отделан не хуже, чем кабинет его супруги. Благо они сообщались через лестницу, соединявшую комнаты отдыха.
Разговор между хозяйкой кабинета и владельцем Кесаревского НПЗ был продолжением разговора вчерашнего и до крайности походил на ту беседу, что имели между собой Суриков и Рыдник. И в том и в другом случае речь шла о постах в Москве, только если Рыдник хотел у Сурикова помощи в назначении главой нового ведомства, то Ольга Николаевна хотела поставить главой Госкомрыболовства некоего Велимира Григорьева, который уже упоминался в разговоре Сурикова и Карневича. Велимир Григорьев, смазливый двадцатишестилетний паренек со стероидными мускулами и поролоновой улыбкой, возглавлял то самое ООО «Лада», которое арендовало на заводе сорокамиллионнодолларовую установку за сто рублей в месяц. Причин такого необыкновенного делового везения г-на Григорьева было много, и не все они были просты, но одна из причин могла быть выведена из того факта, что губернаторша неизменно именовала господина Григорьева «Величкой».