Выбрать главу

Подняв руки к груди, он зашевелил в воздухе длинными ловкими пальцами. Их кончики заискрились, испуская колдовскую энергию, и вскоре перед Калесгосом повис, закружился в воздухе небольшой шар.

– Смотри сюда, – сказал Кейлек.

Сдерживая эти дурацкие слезы – откуда только и взялись? – Джайна устремила взгляд на шар колдовской силы, а Кейлек легонько тронул его пальцем. Шар словно бы рассыпался на части и вновь слился воедино, но теперь стал немного другим.

– Там… какой-то узор! – удивленно выдохнула Джайна.

– Смотри дальше, – сказал Кейлек.

Второе прикосновение, третье – и с каждым разом узоры делались все отчетливее. В какой-то момент охваченной изумлением и восторгом Джайне показалось, что перед ней вовсе не шар колдовской энергии, а чертеж какого-то гномьего механизма. Знаки, символы, цифры закружились вихрем, собрались в кучу и выстроились в определенном порядке.

– Какая… красота, – прошептала Джайна.

Кейлек растопырил пальцы и сунул в шар руку. Шар всколыхнулся, словно потревоженный ветром сгусток тумана, и вновь собрался воедино. Теперь в нем, точно в волшебном калейдоскопе, замелькала бесконечная череда затейливых геометрических узоров.

– Понимаешь, Джайна? – спросил Кейлек.

Непрерывная смена изысканных орнаментов, рассыпавшихся на части один за другим, но лишь затем, чтобы в следующий же миг сложиться в нечто новое, завораживала, не позволяя оторвать от шара глаз.

– Это… не просто заклинания, – сказала Джайна.

– Да, – кивнул Кейлек. – Это то, из чего они состоят.

Поначалу Джайна не поняла, что он хочет этим сказать. Заклинания состоят из слов, жестов, иногда – реагентов… Но в следующий же миг ее осенило, и откровение оказалось столь ошеломительным, что у нее едва не закружилась голова.

– Да это же… математика!

– Уравнения. Теоремы. Алгоритмы, – с радостью подтвердил Кейлек. – Соедини так – получишь одно. Соедини иначе – совсем другое. Магия неизменна и непостоянна, как сама жизнь. Все на свете меняется, Джайна, – и снаружи, и изнутри. Иногда довольно заменить лишь одну переменную.

– И… мы – это тоже магия, – прошептала Джайна.

Оторвав взгляд от бесконечно прекрасного калейдоскопа лирической, поэтической математики, она начала было формулировать новый вопрос, но вдруг…

– Леди Джайна!

Крик позади заставил обоих вздрогнуть. Оглянувшись, они увидели капитана Ваймора, галопом мчащегося за ними на гнедом коне. Подскакав ближе, он так резко натянул поводья, что конь поднялся на дыбы и закусил удила.

– Капитан Ваймор? – заговорила Джайна. – Что прои…

Но тот не дал ей даже закончить фразы.

– Страдалица вернулась и принесла новые вести, – сказал он, едва переводя дух после недолгой, но бешеной скачки. – Орда… что-то затевает. Их силы выступили разом из Оргриммара, из Кабестана, и, конечно, из Мулгора. И все, похоже, стягиваются к крепости Северной Стражи!

– Нет, – выдохнула Джайна, немедля забыв о красоте и величии того, что показал ей Калесгос. Казалось, сердце, еще минуту назад исполненное восторга, превратилось в холодную свинцовую глыбу. – Нет… только не это… только не сейчас!..

Глава седьмая

Старому Грязному Питу пришел черед заступать в караул.

Дело было в экспедиционном лагере капрала Тигана, разбитом у самой опушки таинственных джунглей – Буйных зарослей, невесть каким чудом выросших посреди Южных степей всего за одну ночь.

Несмотря на давнюю привычку, ну, скажем так, каждый час или вроде того подкреплять силы «кружечкой бодрящего», службу седобородый дворф понимал крепко и не выпил ни капли с самого наступления ночи, а время-то, между тем, шло к рассвету.

Погладив мушкетон – нежно любимый, пусть даже в последнее время малость утративший точность (хотя злые языки утверждали, будто точность утратил не мушкетон, а сам Старый Грязный Пит), – дворф испустил облегченный вздох. Вскоре его вахте конец, и вот тогда он откупорит бутылочку того самого вишневого грога, что берег для…