Девидас сказал: «Я понял. Вайшнавы не фанатики. Они способны лицезреть очень тонкие вещи. Действительно, существует колоссальное различие между поклонением Божеству Господа и поклонением деревянной статуе. Однако различия во внешних действиях разного рода почитателей Божества я не вижу. Различие кроется в сердце поклоняющегося. Я обязательно поразмыслю над этим. Но отец, у меня есть еще одно сомнение. Насколько я понял, поклонение Господу, совершаемое имперсоналистами, является всего лишь хитростью и обманом. Но об этом мы поговорим позже».
Сказав эти слова, Девидас Видьяратна вместе с Шамбхунатхой отправился в дом своего хозяина, где они и провели весь остаток дня. Однако возможности поговорить между собой им так и не представилось, поскольку в доме все радостно воспевали святые имена Господа Хари.
На следующий день, после обеда, они отправились к бабаджи-парамахамсе. Девидас Видьяратна, Шамбхунатха и Лахири Махашая удобно уселись на террасе. В то же самое время туда явился и кази селения Брахмана-пушкарини, расположенного неподалеку. Увидев кази, вайшнавы почтительно встали. Радостно приветствуя их, кази взошел на террасу. Бабаджи-парамахамса обратился к нему: «Сегодня нас посетила удача, поскольку к нам в гости пришел потомок Чанды Кази, обретшего милость Господа Чайтаньи Махапрабху. Пожалуйста, даруй нам свои благословения». Кази ответил: «Только по милости Господа Чайтаньи Махапрабху я удостоился благосклонности вайшнавов. Господь Чайтанья — владыка моей жизни. Я не начну ни одного дела, не предложив Ему свои поклоны».
Лахири Махашая свободно говорил на языке мусульман. В свое время он изучал Коран и книги суфиев. Он задал кази следующий вопрос: «Как вы думаете, что есть освобождение?»
Кази ответил: «Там, где вы пользуетесь словом джива (индивидуальная душа), мы употребляем слово ру. Ру имеет два состояния бытия: ру-муджарради и ру-таркиби. То, что вы называете чит (дух), мы зовем муджаррад. То, что вы именуете ачит (материей), мы называем джисам. Духовный мир (муджаррад) находится вне материального времени. Материальный же мир (джисам) подвластен времени. Таркиби-ру или баддха-джива (обусловленная душа) несет в себе множество материальных желаний. Ее ум наводнен материальными идеями. А муджаррад-ру (освобожденная душа) чиста и свободна от подобной скверны. Тот, кто говорит алам мисал (я есть дух), способен стать муджаррад-ру (освобожденной душой). Постепенно развивая эск (духовную любовь), ру (душа) очищается. Великая святая душа отправляется в обитель Бога. Она не остается в материальном мире. В духовном мире она становится слугой, а Бог — господином. Эти взаимоотношения между душой и Богом существуют вечно. Освобождением зовется достижение таких взаимоотношений с Богом. Так толкуют Коран суфии, но далеко не каждому дано понять такое толкование. По милости Господа Чайтаньи Махапрабху, Чанд Кази постиг все это и приобщил меня к этой вере. Поэтому я не сомневаюсь, что вы все являетесь чистыми преданными Господа».
Лахири Махашая спросил: «Какое же учение лежит в основе Корана?»
Кази ответил: «Коран объединяет множество учений. Я не могу выделить и представить тебе какого-либо определенного вида поклонения. Однако целью человеческой жизни считается поклонение Богу. Увидев Верховного Господа, источающего высшее блаженство, все без исключения погружаются в трансцендентный экстаз. Так говорил Господь Чайтанья».
Лахири Махашая вновь спросил: «А как Коран описывает Бога?»
Кази ответил: «В Коране утверждается, что Бог не имеет формы. Однако Господь Чайтанья открыл Чанду Кази, что под этими словами в Коране подразумевается отсутствие у Бога материальной формы. Коран не учит тому, что у Бога нет духовной формы. Сам Великий Пророк видел форму Бога, исполненную духовной любви. Кроме того, он описал все расы, но весьма сокровенно и потаенно».
Лахири Махашая поинтересовался: «А чему учат суфии?»
Кази ответил: «Вся их философия заключена в словах анал хак, что значит „я Бог“. Таким образом, философия ведических имперсоналистов и мусульманских суфиев — приблизительно одно и то же».
Лахири Махашая спросил: «А ты суфий?»
Кази с достоинством ответил: «Нет. Я — чистый преданный. Я отдал свою жизнь Господу Чайтанье».
Святой кази и вайшнавы еще долго, с великим уважением друг к другу, обсуждали множество вопросов. Наконец собрание завершилось, и собравшиеся вайшнавы дружно вознесли молитвы святым именам Господа Хари.
6. Вечная религия и кастовые различия
Девидас Видьяратна был учителем. Долгое время он твердо верил в то, что наилучшей из всех каст является каста брахманов. Он думал: «Никто, кроме брахманов, не может осознать истинной цели жизни. Человек не может достичь освобождения, не будучи брахманом. И лишь родившись в брахманической семье можно стать настоящим брахманом». Слушая беседу вайшнавов с внуком Чанда Кази, он испытывал двойственное чувство. Он не мог принять аргументы, которые приводил святой кази. Про себя он думал: «Каста яванов, бесспорно, отличается странным поведением. И изрекают яваны странные, непонятные вещи. Ну ладно, пусть отец читает книги на арабском и персидском. Он посвятил много лет изучению религии. Но с какой стати он так доброжелательно относится к яванам? Почему Вайшнава дас и бабаджи-парамахамса выказывали такое почтение явану, одно прикосновение которого так оскверняет, что приходится совершать омовение?»
В тот вечер он сказал своему брату: «Шамбху, огнем логики я испепелю философию этих отступников. Ведь именно в Навадвипе Сарвабхаума и Широмани постигли смысл ньяя-шастры. Именно в Навадвипе Рагхунатха открыл 28 истин смрити-шастр. И вот, в этой самой Навадвипе индусы запросто беседуют с яванами? Пожалуй, мудрецы Навадвипы не имеют понятия, как правильно себя вести. Но пройдет день-другой, и я исправлю положение».
Следующий день выдался пасмурным. Настал полдень, но солнце так и не выглянуло из-за плотных туч. На рассвете пошел дождь. Вайшнавы задержались, собирая подаяние мадхукари. Но во второй половине дня все вайшнавы почтили прасадам и, собравшись на обвитой лианами мадхави и малати террасе, повторяли на четках святые имена. Там находились и бабаджи-парамахамса, и Вайшнава дас, и пандит Ананта дас, только что прибывший из Нрисимха-палли, и Лахири Махашая, и Ядава дас из Кулии. Они с великой радостью воспевали святые имена на своих четках из туласи. Чуть позже подошли Видьяратна Махашая, Чатурбхуджа Падаратна из Самудрагара, Чинтамани Ньяяратна из Варанаси, Калидаса Вачаспати из Пурвастхали, а также прославленный пандит Кришна Чудамани. Вайшнавы с великим почтением предложили сиденья новоприбывшим брахманам и пандитам. Бабаджи-парамахамса сказал: «Считается, что пасмурный день — плохой день. Однако для нас он стал благим, поскольку столько ученых пандитов, проживающих в святых местах, милостиво принесли в мою хижину пыль со своих стоп». Преданные, собравшиеся на террасе, выразили брахманам свое почтение и со смирением склонились к их стопам. Брахманы же, почитая себя очень учеными и значительными, в ответ дали вайшнавам свои благословения. Брахманов пригласил Видьяратна, собиравшийся устроить большую дискуссию. Брахманы поклонились Лахири Махашае, поскольку все они были моложе его. Лахири Махашая, уже познавший истину, немедленно ответил брахманам таким же поклоном.