— Нет, ты не будешь его искать, — твердо ответила Рей. — То, что происходит между двумя людьми, никого не касается.
— Но не когда это оскорбление.
— И в каком же месте это оскорбление? — прищурилась Рей. — Кого оскорбили?
— Тебя, — сказал Бен. — Тебя пометили. Любой получеловек это сразу поймет. Кто он?
— И что в этом такого? Чем это хуже, например, укуса в плечо? — едко спросила Рей.
Бен молчал, явно подбирая слова, а потом заговорил, медленно, будто объяснял ребенку:
— Почти. Ты видишь укус, ты можешь понять, что он значит. А пометить кого-то, кто не может это почувствовать — это как приклеить на спину записку. Если бы ты была его парой это было бы нормально. В любом другом случае — нет.
Рей вздохнула. Кажется, сегодня она поставила рекорд по вздохам. Звать Бена к себе домой было ужасной идеей, и она расплачивается за это по полной программе.
— Я поняла. Вымоюсь с ног до головы вонючим шампунем. Спасибо, что рассказал о ваших шизанутых заморочках. Теперь мы можем выбрать другую тему? Или ты покинешь этот дом.
— У меня есть идея получше, — заявил Бен.
А потом он шагнул к Рей, и она тут же отшатнулась назад.
— Что ты задумал? — спросила она, разом напрягшись.
— Ничего такого, не переживай, — Бен поймал её за руку и притянул к себе.
Рей приготовилась орать во все горло, в надежде, что их услышат — Бен наклонился к ней, и она зажмурилась. Но вместо всего того, что нарисовало ей воображение, он потерся об её шею щекой — или скорее подбородком и челюстью.
— Ради всего святого, что ты творишь? — выдавила Рей. Она не шевелилась, а Бен старательно обтирался об нее, будто она была полотенцем. Или как если бы он был котом, настойчиво требующим поглаживаний.
— Оставляю на тебе свой запах. Позвони ему. Попроси о встрече. Увидишь, как изменится его лицо, когда он увидит, что его запах перебит, — сказал он, не прерывая своего занятия.
— То есть это — не оскорбление! — Рей оттолкнула Бена и он отстранился.
— Учитывая, что наверняка почти вся община в курсе истории про запечатление — нет.
— Иди ты… Бен Соло! Я в душ, и надеюсь, что, когда я вернусь, тебя тут не будет! — отрезала Рей. — Я не хочу пахнуть альфами, я не хочу никем пахнуть, кроме своего собственного запаха, мне плевать на ваши правила!..
Бен не отрывал от нее внимательного взгляда, и даже как будто слегка понимающего. Это взбесило Рей еще больше.
— Ты не на меня сейчас злишься, — заметил Бен.
— На тебя, — огрызнулась Рей.
— Нет. Кто он?
— Это неважно, — упрямо сказала Рей.
— Поверь, это ударит по его самолюбию, если он учует чужой запах, — убежденно ответил Бен. — Вернешь ему любезность.
— Это неважно, — безнадежно повторила Рей. Она уже поняла, что переубедить Бена невозможно. — Я не могу.
— То есть ударить по яйцам — нормально. Дать учуять чужой запах — нет.
— Он не один, — наконец выдавила Рей, чувствуя, как начинают гореть ее щеки. — И теперь я боюсь, что его девушка учует нечто большее, чем твой запах. По крайней мере это объясняет, почему он отказался идти вместе с ней на Хэллоуин к Роуз…
— Вот оно что, — Бен сложил руки на груди. — Посмотрите на высокоморальную мисс Нииму. Просто восхитительно. Я не удивлён. Изменяют с бетами, потому что их запах легче перебить.
— Так, все! Я не хочу это обсуждать! — отрезала Рей. — Выметайся, Бен, я серьезно, или я полицию вызову!
Бен промолчал, а потом заметил мягче:
— Если они на супрессантах — а я полагаю, что твои знакомые косят под нормалов — то она ничего не почувствует, кроме меня.
— Нет, — ответила Рей. Ей было горько и стыдно — стыдно вспоминать и горько осознавать. — Они пытаются завести ребенка и перестали принимать супрессанты.
Бен издал сдавленный звук: что-то между смешком и всхлипом.
— Стой, дай угадаю. Он пришел пожаловаться, какой нервной и слезливой стала его пара без таблеток, и под этим соусом затащил тебя в койку?
— Хватит уже! — отрезала Рей. Слова Бена медленно, но верно грозили переполнить чашу ее терпения, и места там почти не осталось. — Ты не моя мама, чтобы следить за моим моральным обликом.
— Знаешь, я бы с ней поговорил, насчёт этого. Что бы она сказала?
— Понятия не имею, я с ней никогда не встречалась! — огрызнулась Рей.
— То есть? — спросил Бен.
— Я жила в опекунской семье. Нас там трое было таких.
— О, — Бен помолчал. — В смысле… Извини еще раз.
Рей вздохнула и закрыла лицо рукой.
— Ладно, раз с печеньем у нас сегодня ничего не выйдет, предлагаю тебе проследовать в мотель.
— Могу я остаться здесь?
— Нет, потому что я боюсь, что ночью ты вломишься ко мне в спальню? Потому что ты за пять минут наговорил мне столько, что я буду рефлексировать по этому поводу целую неделю?
— Я не буду вламываться. Я могу поспать на полу. Потому что диван все еще пахнет старушками. И мне жаль, что пришлось это сказать, но твой приятель поступил просто подло.
Рей мученически хихикнула. Надо же. Эгоистичный альфа рассуждает о подлости.
— Зачем тебе это? — спросила она. — Зачем ты навязываешься? Зачем лезешь в мою жизнь? Кому от этого будет легче?
— Мне, — ответил Бен. — Хоть и ненадолго. А потом все станет хуже, я полагаю. Но потом я уже буду далеко отсюда и снова начну принимать супрессанты.
— А мне нет, — ответила Рей.
Она побрела к спальне, игнорируя присутствие Бена. К черту печенье. Да здравствуют фонари из тыкв и покупные сладости.
— Куда ты? — спросил Бен.
— В душ, как и сказала. Я не собираюсь носить на себе чужой запах, — ответила Рей.
Заперевшись в ванной, Рей ощутила, что может соображать нормально. Вечер был испорчен. В ее доме был Бен Соло. По оказался мудаком — похоже, это общая для всех альф черта. Что дальше?
Включив душ, Рей разделась и влезла под него целиком, закрыв глаза и чувствуя, как колотят по плечам, спине и затылку горячие струи. Она совсем не напрашивалась на лекцию о получеловеческом этикете. И ее жизнь была бы гораздо лучше, если бы она не знала, что По «пометил» ее, а все окружающие полулюди могли это почувствовать.
И во всем этом был виноват Бен!
«Но это же неправда», — подумала Рей.
В этом он точно не был виноват. Просто, почему-то, назначить его виноватым было проще и приятнее, чем думать о мотивах По, или о том, о чем она сама думала, решив с ним переспать…
— Я не должна была звать Бена сюда, — пробубнила Рей.
Она вылила на себя пол-флакона шампуня и столько же геля для душа, растерла кожу мочалкой до красноты, а волосы отмыла до скрипа. И только убедившись, что благоухает она исключительно сиренью с химической отдушкой, а не чьим-то запахом, Рей покинула ванную. Она была уверена, что Бен не ушел, и твердо намеревалась выставить его из дома. Даже если снаружи все еще идет дождь. Даже если придется вызывать полицию.
К ее удивлению, в гостиной Бена не было. Но с кухни донесся шум, и Рей направилась туда, обуреваемая самыми мрачными подозрениями.
Бен был там. Как и продукты, которые она купила. И он был занят — по крайней мере, вид он имел очень сосредоточенный.
— Что ты делаешь? — растерянно спросила Рей.
— Это называется «тесто», — Бен продемонстрировал Рей плошку с тестом в доказательство своих слов. — Ключевой момент, если ты решила печь что-то.
Он выглядел… странно. Не так себе обычно представляешь альф — не помешивающих тесто на твоей кухне.
— Мне не нужна твоя помощь, — сказала Рей негромко. — Мне нужно побыть одной.
— Я уже начал, — ответил Бен. — Это недолго. За полчаса будет готово.
Рей медленно прошла на кухню и уселась за стол, наблюдая за ним. Её кухня явно была маловата для Бена, что в длину, что в ширину. И он выглядел странно сосредоточенным — Рей вдруг подумала, что никогда не видела его за работой. За исключением того случая с батарейками.
— Ты сам научился готовить? — спросила Рей после продолжительного молчания.