– Лили, я знаю, это не всегда было легко…
– Ни хрена, – сказала я, и мне понравилось, когда его взгляд метнулся обратно на меня, шокированный, что у меня хватило наглости сквернословить ему. – Не было. Но это было чертовски проще для тебя, Грэм. Я ухожу. Все подготовлено.
Мои вещи были уже собраны. Когда мой ухоженный отчим стоял в дверях и смотрел, как мой седеющий, татуированный отец посадил меня в свой потрепанный фургон, мне показалось, я заметила проблеск слёз в его глазах. На мгновение я почти вернулась к нему. Мой отец, человек, чьи гены я делила, был абсолютно чужим. По крайней мере, этот нервный человек, который махал на прощание, был мне знаком.
Но с другой стороны, было слишком поздно возвращаться назад. Я сморгнула слезы и повторила про себя «свирепа», пока не стало немного лучше. Мы начали отъезжать, но звуков двигателя не было.
– Тупой кусок дерьма, заводись!
Я знаю, он матерился на грузовик, но было поздно. Я уже выскочила, в ужасе, пока мой отец бил по рулю. Я так резко подпрыгнула от злости в его голосе, что впервые в жизни Наилс Несбит заметил меня. Его огромная, мясистая рука появилась из неоткуда и накрыла мою.
– Эй, Лили, – произнес он хрипло, но нежно. – Я знаю, я не всегда был рядом, как должен был, но тебе нужно знать, что я никогда не обижу тебя, поняла? Никакой трусливой фигни со мной, ладно?
– Окей, – сказала я твёрдо.
– Хорошо. Теперь, посмотри в зеркало для меня.
– Все чисто… пап.
Наилс взглянул на меня с удивлением. Его глаза были почти скрыты под копной не стриженных бровей, но я поразилась, заметив, что они были точно такие же карие, как и мои.
Я никогда этого не замечала.
– Окей, Лил, поехали.
Мысль о том, что мировое турне - это не место для пятнадцатилетней девчонки, никогда не посещала наши головы. Делать что-то правильно явно не было сильной стороной моего отца.
Кроме того, сейчас, почему-то, было. Почему-то, после всех этих лет, он собирался быть адекватным, женатым мужчиной и хотел, чтобы я была рядом с ним. Это было почти мило… так мило, как могло быть у Наилса.
– Свирепа, - пробормотала я про себя и заснула.
УТБ - TSA – сокращенно от Transportation Security Administration – Управление транспортной безопасности (в составе Министерства транспорта США в 2001 г.).
Глава 6.
Джакс.
Парень за звукозаписывающим устройством выглядел, будто он не спал всю прошлую ночь. Не то, чтобы я осуждал его. С тех пор, как моя мама скинула эту бомбу о предстоящей свадьбе на меня, мои ночи были наполнены метаниями, вороченьем и очень неприятным стояком, от мыслей, что я снова увижу Лили. Сон казался чем-то, чего я должен ждать только после свадьбы.
Надо отдать Энни должное. Как только она приняла решение, никакого смятения вокруг не было. «Счастливый день» должен был состояться через две недели.
И Найлсу как-то удалось уговорить Лили приехать пораньше, чтобы помочь подготовиться. Каждый раз, когда я пытался очистить свою голову, эта мысль возвращалась, словно удар наковальней. Лили возвращалась.
Лили приземляется сегодня.
У меня было время в студии, от которого я не могу избавиться. Мой лейбл забронировал это время неделями ранее, прежде чем произошло всё это дерьмо. Так что сейчас я должен быть чёртовым профессионалом, хотя чувствовал, что был готов из кожи вон лезть.
Туповатый техник – я думаю, его звали или Рейвен или Кроу, или как-то так - кем бы он ни был, включил микрофон и его грубоватый, пропитанный виски голос прошёл через мой монитор:
– Окей, Джакс, мы готовы.
Я кивнул. Гитарный трек, который я записал на прошлой неделе, прошёлся ревом сквозь микрофон, и я начал отсчитывать бит. Когда я отсчитал, слова, написанные мной прошлой ночью, снова и снова проигрывались в моей голове. Единственное хорошее, что есть в бессоннице – это возможность писать.
Энни наблюдает за мной из кабинки, прильнув к Найлсу. Две блондиночки, что пришли со мной сюда, хихикали, когда я встречался с ними глазами. Но мои глаза прошлись по бутылке Джека. Я поднял руку.
- Можете начать снова, пожалуйста?
Блэкбёрд (прим. пер. – имеется в виду, что главный герой не помнит его имени и называет его Черной Птицей (Blackbird): сначала он назвал его Рейвен (Raven – Ворон) или Кроу (Crow – тоже Ворон)) вздохнул и немного поворчал, но послушно отмотал трек. Я сделал быстрый глоток из бутылки. Эти слова… чувства, которые я в них вложил, записывая всё это на бумагу, я должен был избавиться от боли, а не делать хуже. Но петь это, значит снова переживать эти чувства, а это было неприятно. Прошла ещё одна долгая пауза, пока трек ревел у меня в ушах. Затем, я открыл рот, чтобы спеть.