– Правильно, трогай меня. Ты умираешь от желания прикоснуться ко мне?
– Нет!
Но её дыхание сбилось, а губы приоткрылись, и я знал, что Лил лжёт. И это меня взбесило еще больше.
– Тогда я помогу тебя. Вот, – я схватил ее крошечную руку. – Я сделаю первый шаг, так что тебе не нужно будет этого делать.
Она отдернула свою руку и скрестила обе руки на груди, будто хотела держать их под контролем. Словно боялась, что она что-то сделает, если их опустит.
– На что ты уставился? – спросила она.
Блин, она поймала меня. Какого черта я делаю опять?
Я дико озирался по сторонам, пытаясь успокоиться и перестать пялиться и сфокусироваться на чем-нибудь вокруг нас.
К сожалению, я поздно понял, что уставился прямо на её сиськи.
Они были спрятаны под её нелепой пижамой, но это как-то даже больше дразнило. Я точно знал, как они будут чувствоваться, если я просуну свою руку прямо под её топ. Интересно, а она в лифчике? Наверное, нет. Я мог разглядеть кончики её сосков, выпирающих через ткань. Она реально возбуждена? Блять, теперь у меня встал.
– Джаксон, люди пытаются спать.
– Ты нет, – указал я. – Ты выглядишь достаточно бодро.
Она сжала губы и на секунду выглядела очень подозрительно. Виновато. Что она делала, чтобы быть виноватой?
– Я работала, – сказала она высокомерно.
– Работала, да? – поймал тебя, Бит.– Писала? Одну из своих сексуальных книжечек, Бит? Вот черт, я прав. Спорим, ты писала какую-то пошлую сценку сейчас и поэтому выглядишь такой взъерошенной.
– Отвали, Джакс.
– И о чем же ты писала, Бит? Обо мне?
– О, боже, ты такой самоуверенный ублюдок.
– Я опять прав! – пропел я. Румянец выдал её. – И о чем ты писала, Бит? Ты думала о моём теле? Какая твоя любимая часть, мм? – я потянулся и схватил её руку, ожидая, что она отдёрнет её и даст мне пощечину. Черт, может я хотел, чтобы она ударила меня, прежде чем будет слишком поздно.
Хотя, она не ударила меня. Она шикнула:
– Успокойся. Ты хочешь, чтобы весь дом слышал?
– Ммм, может и хочу, – я обвил пальцами её запястье и притянул её ближе.
– Что ты делаешь? – спросила она. Нет, скорее, выдохнула мягким вздохом.
– Ты хочешь, чтобы я остановился? – поинтересовался я. Она была прижата ко мне. Её макушка находилась прямо под моим подбородком, идеально. Мой кусочек пазла. Блять, я и забыл, как потрясающе было просто чувствовать её около себя.
– Нет, – она колебалась. – Да. Может быть. Зависит от того, что ты делаешь.
– Я делаю вот это, – сказал я ей.
Приподнимая её подбородок, я потёрся своими губами о её. Я, черт возьми, едва её коснулся, но это был самый электризующий поцелуй в моей жизни. Лил Бит – моя Лил Бит – была там, где и должна быть.
Я ожидал, что она разозлится или даже ударит меня. Что-то меня снова начало раздражать. Злило так сильно, что я хотел перестать целовать её снова и снова, путешествовать губами по этому сладкому телу и вспоминать возбуждающие изгибы. Будто я смог когда-либо забыть о них.
– Джакс… – она простонала моё имя в мой рот, и это был самый сексуальный звук, который я когда-либо слышал.
– Чёрт, Бит. Я так сильно скучал по тебе, – я что, сказал это вслух? Я целовал её и не мог говорить. А потом прижал к стене. Мне надо почувствовать её напротив себя, подо мной. Неожиданная ясность отрезвила меня. Я не мог позволить себе забыть это.
Она обвила своими руками мою шею, её пальчики путешествовали по моей спине, и я был полностью потерян. Я был готов сорвать с неё одежду, приподнять манящее тело и погрузить в Лил свой член. Она издавала эти маленькие мяукающие звуки, убивающие меня.
Затем все её тело затряслось, и она отступила.
– Нет, – я был уверен, что сказал это вслух.
Она переместила свои руки на мою грудь. На мгновение, я надеялся.
Но затем она несильно толкнула меня.
Она улыбнулась той маленькой, покровительственной улыбкой и, блять, похлопала меня по груди.
Она похлопала меня.
– Давай взрослеть, Джакс, окей? – проворковала она фальшиво спокойным голосом. – Мы уже пережили все эти подростковые сексуальные игры.
– Подростковые сексуальные игры? – я отступил от неё. Моя голова разрывалась между пьяной злостью и трезвой печалью. – Вот чем это было для тебя?
Она шмыгнула, ее губы вытянулись в тонкую линию.
– Именно.
– Да?
– Да.
– Я не верю тебе.
– Ну, ты должен, – Лилиана покачала головой. – Мы были детьми, Джакс. Щенячья любовь и гормоны. Это ничего не значило.
Весь воздух покинул лёгкие и я прислонился к дальней стене. Ничего не значило?