А вот он?
— Ты не имел в виду не единого слова, — прошептала я.
— Ты заблуждаешься, — хохотнул он.
— Ты наглый засранец.
— Так точно, детка.
Он может гнить в аду.
Глава 2.
Джакс.
Я устал от необходимости общаться с каждым второсортным блогером, который пересекся со мной. Но намного хуже было сидеть здесь, слушать их болтовню о моей матери с таким благоговением, которое, как правило, уготовано долбаному Папе Римскому.
— И каково было расти сыном Энни Блу?
Эта блогерша — маленькая соблазнительная особа, которую я определенно мог бы привести домой при условии, что она снимет отвратительно огромные очки в виде кошачьих глаз, что занимают все ее лицо, — просто задала мне тот же гребанный вопрос, что и предыдущие десять репортеров на этом банкете. Сколько еще надо выдумать остроумных и лаконичных способов сообщить им о том, что я действительно хочу сказать? И как прикажете отвечать на тупой вопрос?
Быть сыном Энни Блу — это все, кем я когда-либо был.
Даже сейчас, когда мой лейбл готовится к релизу моего первого студийного диска. Даже сейчас, когда мой первый сингл имел взрывной успех. Даже сейчас, когда у меня была студия для последующей работы в полном формате. Даже сейчас, когда в моей истории работы был кавер Rolling Stones и мой первый тур был на стадии планирования.
Даже после всего этого я все еще был гребаным сыном долбаной Энни-мать-ее-Блу.
Я, конечно, не сказал этого. Вместо этого я переместился на стуле, разведя ноги на секунду. Миленькие глазки блогерши прошлись прямо по моей промежности, и я слегка улыбнулся. Да, она хочет его. Пару обдуманных слов, и она будет умолять меня.
— Ну… — улыбнулся я, демонстрируя ямочки, зная, что они сводили девушек с ума. — Быть сыном Энни Блу? Это единственная вещь, которую я когда-либо знал, милая. — Она качнулась немного правее. Просто сними эти очки. — Для некоторых людей, моя мать — идол, — добавил я, ненавидя то, как правдоподобно и напыщенно это прозвучало, — но для меня, она всегда будет мамой.
Я чуть не блеванул себе в рот после произнесенного. Я превзошел сам себя. Последний раз, когда я называл Энни “мамой”, я был еще в пеленках. Она заставила меня называть ее Энни в тот момент, как я перестал шепелявить и пускать слюни, и любые материнские чувства, которые могли бы быть у нее ко мне, заглушила ее самовлюбленность.
Соблазнительница хихикнула, быстро печатая на своем элегантном Макбуке.
— Я просто не могу представить, как кто-то зовет Энни Блу “мамой”, — произнесла она, тряся головой. — Она богиня.
Я постарался сдержать резкий вздох, но не смог. К счастью, мой публицист точно знала, что это значит.
— Время, которым располагал мистер Блу, вышло, — резко сказала Беверли.
Блогерша выглядела потрясенной. Я точно знал, что она ожидала закончить все это в постели. Хотя бы в этом отношении я был сам по себе. Никто не называл меня сыном Энни Блу, когда я брал их домой. Это мое имя они выкрикивали.
Я встал и пожал ее руку, давая ей в полной мере оценить мои ямочки. Она издала звук, типа маленького писка, и я мог почувствовать запах желания, волнами исходящий от нее. Может быть, я смогу извлечь выгоду от ее “стояка на Энни Блу” в собственных целях?
Но к счастью, Беверли знает меня лучше, чем я сам.
— Мистер Блу, — сказала она, — я договорилась, чтобы вы взяли перерыв. Хотите ли вы что-нибудь со столика с закусками?
Блогерша, замолчав, ускользнула, укладывая свой лэптоп в сумку. Я позволил себе бросить прощальный взгляд на ее задницу, затем вздохнул.
— Как много раз ты обламывала меня к этому моменту, Бев?
Беверли выгнула бровь.
— Кто, я? Я только слежу за благополучием моего лучшего клиента.
— Чушь собачья. Тебе просто не нравятся конкуренты.
Беверли засмеялась.
— К счастью для нас обоих, мы не конкурируем в одном бассейне. — Она позволила своим глазам задержаться на секунду, пока блогерша скрывалась за углом, а затем покачала головой. — Я могла бы научить эту девочку нескольким вещам. — Она вздохнула.
Я облизнул свои губы.
— Пожалуйста, убедись, что ты снимешь это на видео, — сказал я ей, хватаясь за пах.
— Ты абсолютная свинья, и я понятия не имею, почему терплю тебя. Давай, — голос Беверли прозвучал серьезно, но я мог сказать, что она была в секунде от смеха. Попадая под мои радикальные феминистические взгляды, доставать лесбиянку-публициста было одним из моих любимых хобби, второе, возможно, создание музыки.