Весь покой улетучился в ту секунду, когда раздевалка открылась и оттуда вышла Бит.
Она замерла, прижав руки к платью, которое было слишком большим для её крошечного тела. У меня во рту пересохло. Она выглядела… чертовски аппетитно: босиком и с волосами, спутанными в беспорядке. Я упивался ею как бокалом мягкого Скотча, начиная с её лакированных ногтей на ногах и заканчивая её темным, разозленным лицом.
Вот. Дерьмо.
– Ты следишь за мной теперь? – фыркнула она, натягивая это дурацкое платье выше своей груди.
– Серьёзно? – я старался не смеяться, но уже поздно. – Боже, расслабься.
– Ну, тогда какого черта ты здесь делаешь? – она разговаривала довольно громко.
– Я здесь по той же причине, что и ты – достать платье, – и сейчас, потому что я привык постоянно её бесить, я схватил обтягивающее красное платье со стойки и прижал к груди. – Что, думаешь цвет не мой?
Её рот только что дёрнулся? Да, но она ни за что не признает, что я заставил её улыбаться.
– Ты ничего не знаешь о выборе платьев, – протестовала она.
– Я знаю достаточно, чтобы сказать, что это платье просто отвратительно на тебе.
– Что?! – Боже, она такая шумная. Если снежная королева не позвонила таблоидам раньше, я чертовски уверен, что она уже набирает их номер. Бит выглядела, словно собирается убить меня, ну, или взорваться при попытке.
– Ты можешь заткнуться? – огрызнулся я, толкая её в примерочную и закрывая за нами дверь. – Ты устраиваешь сцену.
Она стояла, пыхтела и дёргала платье, словно это был спасательный круг. Комната была больше, чем я ожидал, со стулом в викторианском стиле, стоящим в углу, на котором было кучу платьев. Зеркала с трёх сторон отражали яростное лицо Бит, с опущенными глазами и мое недоуменное выражение лица.
– Что с тобой, чёрт подери, не так? – прошипел я.
Она фыркнула в ответ.
– Почему ты такой злой?
В её глазах стояли слезы, и мои кулаки сжались от того, что я вижу ее боль, даже если причиной этой боли являюсь я.
– Проклятье, Бит, – крикнул я. – Нам надо разобраться с этим дерьмом.
– Здесь?
– Да. Здесь, – я встал перед дверью, перекрывая ей путь. Она пыталась нырнуть под мою руку, но я поймал её и сжал так мягко, насколько это возможно. Её безмолвная борьба стихла через секунду. – Спасибо, – прошептал я, остро ощущая едва ли удерживающееся на ней платье. Всё, что мне нужно это слегка толкнуть ее плечо на дюйм левее…
– Ты такой мудак, – заскулила она.
– Почему у меня такое ощущение, что ты говоришь о прошлом годе? – выдохнул я ей в шею.
– Это неважно.
– Да. Важно, – я положил руки на ее талию, стаскивая собравшуюся там ткань. – Сними эту хрень с себя. Оно выглядит на тебе как простыня.
Она открыла глаза, и в них вспыхнул тот самый огонек, который я так сильно любил.
– У вас какие-либо пожелания, Джаксон Диор?
Я оглядел комнату.
– Вот это, – я указал на крошечное ажурное голубое платье. Оно было простым, почти незамысловатым, единственным украшением кроме изящного кружева была обычная лента, скрещивающаяся вверх по спине. Ничего демонстративного. Ничего ошеломительного или невероятного: естественная красота.
– Закрой глаза.
– Ни за что.
– Тогда хотя бы отвернись?
– О, так ты хочешь, чтобы я притворился, что не видел всего этого?
– Да, – яростно прошипела она.
Я повернулся спиной.
– И не говори потом что я не джентльмен.
– Ты не джентльмен, – прошептала она, я мог слышать шуршание ткани по её коже, и я старался изо всех сил не обернуться и не наблюдать за этим. Представляя, как голубоватый шёлк стекает по её обнаженной спине, было трудно сфокусироваться на нашем споре.
– Вот, так лучше?
Когда я обёрнулся, моя челюсть отвисла.
– Чёрт, да, намного лучше.
Глава 31.
Лилиана.
Все обещания, которые я дала себе, вылетели в окно в ту же секунду, когда я увидела его. Пятнадцать минут назад я зализывала рана, вспоминая в ярчайших деталях, как он разбил мне сердце. И затем он появился из ниоткуда. И я пыталась удержать эту обиду, но она улетучилась, как только он прикоснулся ко мне.
– Вот это платье, – голос Джакса сдержанный и хриплый. Не разрывая зрительного контакта, он скользнул рукой под юбку и сознательно положил ее на бедро.