Поэтому я так хорошо себя чувствовал, когда вышел из душа.
И здесь была Лили, стояла посередине ванной. Она была одета в фиолетовую фланелевую пижаму, а желание убивать горело в её глазах.
– Хэй, Бит, – я улыбнулся.
Кажется, это взбесило её ещё больше.
– Не мог бы ты прикрыть это, пожалуйста? – она указала на мой член.
И хотя это было не то воссоединение, которое я себе представлял, я не мог остановиться. Я засмеялся. Злая Бит всегда была моя самой большой слабостью. Когда она злилась, то всегда напоминала мне крошечного свирепого котёнка, готового атаковать. Весь такой пушистый и с острыми как иглы когтями. Вы бы не смогли не спровоцировать его.
– Зачем? Ты не выглядишь так, словно насытилась видом, – я ухмыльнулся, стягивая полотенце со своих сухих волос. – Прошло так много времени, с тех пор как ты видела «его», и все остальное.
Её большие карие глаза чуть ли не вывалились из орбит. Она была так чертовски очаровательна с широко распахнутыми глазами и маленькими кукольными губами, которые так и жаждут, чтобы кто-то целовал их до того, как они покраснеют и распухнут.
Говоря о набухании…
– Ты серьёзно будешь возбуждаться прямо сейчас?
Я посмотрел вниз.
– Нет. Не буду, – если бы только она перестала быть такой оскорбленной только от одного моего присутствия, я смог бы успокоиться. Ненависть к самому себе пробуждает неожиданные фетиши. – Я уже полностью возбужден. Хотя и не должен быть, потому что позаботился об этом в душе, – я ухмыльнулся ей и выгнул брови. – Мысли о встрече с тобой будоражили меня.
– Ты отвратителен.
– Ты когда-нибудь делала это, Бит? – поинтересовался я. Я не мог остановиться и прекратить выводить ее из себя. Чертова привычка. – Трогала себя, когда вспоминала обо мне?
– Нет! – выкрикнула она быстро. Слишком быстро. Кончики её ушей покраснели.
Моя Бит лгала мне.
– Не ври, Бит. Ты все еще можешь получить то, что хочешь. Оно прямо здесь, перед тобой.
Предполагалось, что это будет шутка, очередной выпад, чтобы спровоцировать её, но её глаза опустились вниз, когда я намекнул. Словно она ждала разрешения.
Она раздраженно фыркнула, словно взгляд на мой член мог как-то оскорбить её покойную мать. Но, тем не менее, она смотрела. Это напомнило мне, как всё было между нами. Её неистовые стоны, как она двигалась, когда кончала, её широко распахнутые глаза и безмолвное обожание, от которого я ощущал себя гребаным Богом среди мужчин.
Нет, вот сейчас я был возбужден.
– Лилиана, – произнес я ее настоящее имя, а не это долбаное прозвище, которое я ей дал, и которое все тоже начали использовать, потому что оно ей идеально подходило. Я хотел прикоснуться к её лицу, снова почувствовать теплоту её мягкой кожи под пальцами. Каждая девчонка, с которой я был после того, как она ушла, была просто попыткой забыть её. Но моё тело никогда не забывало Лилиану. Я точно знал, как она будет чувствоваться, если я коснусь её сейчас.
– Джаксон, – в её голосе до сих пор звучало раздражение, но больше на саму себя. Она покачала головой, а затем содрогнулось всё её тело. – Не мог бы ты прикрыться? И выйти из ванной, я хочу писать.
Глава 9.
Лилиана.
Я закончила и натянула обратно свои трусики, влажная ткань неприятно липла к ногам. Чертов Джакс. Увидев, как он выходит из душа, вызвало жжение между ног. Я чувствовала пустоту там внизу, словно это был какой-то кратер.
Я высунула голову из ванной и трижды проверила коридор, прежде чем броситься обратно в свою комнату и захлопнув за собой дверь. Моё сердце билось в горле, а пульс стучал между ног.
Боже мой. Боже Мой. Боже Мой. Боже Мой.
Год назад я точно была уверена, что восемнадцатилетний Джаксон Блу был сексуальнейшим мужчиной на планете.
Я ошибалась.
Девятнадцатилетний Джаксон Блу совершенно точно был сексуальнее.
Пока меня не было, он работал над своим и так идеальным телом, чтобы получить мускулистое совершенство. Упругий живот, который я так страстно целовала, сейчас был ребристым с шестью идеальными кубиками. Плечи, за которые я цеплялась, были шире. Спине, которую я царапала ногтями, была мощнее. Челюсть, которую я целовала, была более выделенной, и мягкая кожа, которую я обожала, была переплетена новой татуировкой.
Хотя его член был точно таким же, каким я его помнила. Толстый и длинный, с маленьким изгибом на конце. И блеснувший металл на его Принце Альберте. Тот, что я чувствовала, когда он скользил внутри меня. Это зрелище почти поставило меня на колени, и я начала опасаться, что однажды я это сделаю, а инстинкты возьмут верх.
Я громко застонала и уткнулась головой в подушку. Вдруг всё моё тело оказалось сверхчувствительным. Касания моей фланелевой пижамы к груди было достаточно, чтобы мои соски затвердели. Шов трусиков болезненно давил напротив пульсирующего клитора.
Это ничего не значит, говорила я себе, пока опускала руки вниз. Это просто фантазия. Это не реально.
Но та горячая влажность, которую нашли мои пальцы, была реальной. Со стоном, я крепко вдавила свою руку в бедра, представляя на её месте рот Джакса. Ему нравилось любить меня своим ртом, раскрывая ноги шире, чтобы он мог меня прижать и заставить кричать. Я поёжилась, когда вспомнила, как его плечи напрягались, пока они давили на внутреннюю часть моих бедер, глаза закрыты и те еле слышные «ммм» шумы, которые он издавал, заставляли меня чувствовать себя лакомым кусочком.
Я упала на спину и выгнулась вверх. Не было теплой груди напротив меня, не было губ напротив моего уха, шепчущих восхитительные непристойные обещания, но я же была писательницей – я могла представить всё это. Просто офигенные воспоминания, вплоть до мелочей. Я же могла немного повспоминать, и это все еще ничего не значило, так?
Оргазм настиг меня быстро, ноюще и с отдышкой. Я стиснула зубы, задыхаясь, пока дрожь рикошетом пронеслась через меня.
А потом всё исчезло.
И вместо того, чтоб насытиться этим, я осталась разочарованной и с желанием кое-кого настоящего, синеволосого.
Я выдернула руку из трусиков с отвращением. Серьёзно, Лилиана? Мастурбируешь после того, как увидела его? Ты чертовски жалкая.