— Да в скромности тут тебя не обвинишь, но и поёшь ты прекрасно.
— Ну, они там тоже так решили тогда. Одна сотрудница тут же повела меня, как ни странно, в отдел издательства, где, как оказалось, работал их руководитель художественной самодеятельности. Его она и попросила помочь устроить меня, так как он, как у нас принято говорить, был вхож к директору, то есть мог войти без предварительного доклада секретаря, что далеко не каждому позволялось. С Женей мы стали большими друзьями и даже живём теперь на одной лестничной площадке в новом доме. Кстати, ты его завтра можешь увидеть на смотре, где я выступаю. Так вот он мне тогда после своей беседы с директором так сказал:
— Володя, я порекомендовал тебя, Павел Яковлевич ждёт, но предупреждаю, когда будешь говорить с ним, не делай упор на самодеятельность. Скажи, что тебя интересует наука главным образом, а самодеятельность, как отдых от работы.
Я, разумеется, так и сказал почти слово в слово. Поговорили мы тогда с Голодригой не долго, но он мне понравился сразу. Очень подтянутый, стройный человек, взгляд напряжённый, словно ждёт от тебя чего-то. Говорит коротко и слушает внимательно, пытаясь понять, не обманывает ли его собеседник.
Моя физиономия ему определённо тоже пришлась по душе, ибо взял он меня сразу к себе в отдел, хотя и с испытательным сроком. Очень ему понравилось, что я не начал разговор с отца. О том, что я сын почти академика, он узнал только когда спросил меня о родителях. Пришлось сказать. Павел Яковлевич в то время не был знаком с Трифоном Семёновичем лично, поскольку, как ты знаешь, папа занимается зерновыми культурами, а Голодрига посвятил жизнь винограду.
Ходатайствовавший обо мне Женя был страшно доволен результатом, но потом буквально затаскал меня на репетиции, где с двумя девушками мы создали ансамбль, с которым завтра и будем выступать.
Но основным всё же для меня стала действительно наука, которой почти десять лет в институте руководил Павел Яковлевич. И вот недавно, не доведя до конца ни одну из проблем, он вдруг ушёл из жизни по собственному желанию, повесившись в подвале собственного дома, вернее дома, в котором он жил со своей красивой женой.
В этой смерти много нерешённых загадок. Обвинений ни в чей адрес не оставил. Денег на счету в банке тоже вроде бы не оказалось. Пояснений никаких.
Но главное, что я хотел сказать, в институте пока Павел Яковлевич был директором, разрабатывались маршальские планы по преобразованию всей виноградарской отрасли страны. Если бы только они осуществились. Попробую рассказать тебе вкратце, чтобы ты могла иметь представление о том, чем я занимаюсь и что хочу успеть сделать из того, что не успел мой шеф.
Настенька слушала Володю с широко раскрытыми глазами. Он говорил о том, как в отделе селекции выводили новые сорта винограда, которые не поддавались бы болезням и вредителям, о том, что большой проблемой для виноделия является созревание разных сортов ягод почти в одно время, что заставляет использовать сразу весь уборочный парк одновременно и затем вся техника простаивает без работы до следующего сезона. В связи с этим селекционеры начали выводить сорта винограда с разными сроками созревания, и любимым делом Голодриги было собирать учёных виноградарей и виноделов со всей страны на своём опытном участке и проводить дегустацию винограда в июне, а не в августе или сентябре. На этих дегустациях Павел Яковлевич упоённо рассказывал, что в скором будущем виноградари научатся выращивать сорта, которые будут созревать в период от июня до ноября, что позволит увеличить сроки использования техники в два раза.
Володя загорелся, раскрывая фантастическую перспективу мостового виноградарства, он размахивал руками, будто видя перед собой и указывая на то, о чём говорил:
— Понимаешь, Настюша, виноградарство самая трудоёмкая отрасль в сельском хозяйстве. Прежде чем вырастишь хороший урожай, сотни раз поклонишься земле и виноградной лозе. А это не очень легко. И вот вообрази себе огромные площади виноградников, где виноград растёт не кустами, как мы привыкли видеть, а отдельными лозами и густо, как пшеница. Ну, то есть одна лоза, а на ней лишь одна кисть винограда. Но этих лоз на одном квадратном метре с десяток, а то и больше. Сейчас-то между рядами винограда два или четыре метра расстояние и учёные агротехники спорят, что лучше для развития куста. Сколько пустого места!
А то будет поле, сплошь покрытое виноградными гроздями. Через всё поле на большом расстоянии друг от друга будут проложены рельсы. По ним пойдут широконогие автокраны, похожие на длинные мосты, на которых будут подвешены различные устройства для опыления, опрыскивания, полива, подвязки, подрезки и прочих операций над виноградом. И все они будут управляться дистанционно из одной будочки на краю поля.