Однажды в магазин в поисках своей суперпопулярной книги о советских разведчиках «Щит и меч» зашёл её автор и, так как книги в продаже не было, он спросил, где может увидеть директора. Ему ответили, что директора книготорга нет, но есть заместитель, которого зовут Женя. Писатель, мощная фигура которого едва вместилась в маленький кабинет, или так показалось Жене от её значимости для него, разведя руками, забасил:
— Действительно Женя. Я думаю, как это заместителя директора городского книготорга назвали Женей? Это должно быть солидный человек с отчеством, а тут и в самом деле просто Женя. Здравствуйте. А я просто Вадим Кожевников. Нет ли у вас экземплярчика моей книги? Надо подарить, а не осталось ничего.
Такие бывали интересные встречи и знакомства. А то, заслоняя своим могучим телом свет, в дверях появлялся вдруг артист Моргунов и, утомлённый переходом по набережной, грузно усаживался у входа в магазин и весело рычал на весь зал:
— Девочки, дайте почитать что-нибудь интересное. Я очень детективы люблю.
Ну, такие книги можно было найти разве что у девочек в личных загашниках (так называли они свои запасы) или в сугубо директорском фонде, находившемся в его личном распоряжении.
Ялта всегда изобиловала знаменитостями. Заходили композиторы в надежде купить ноты своих музыкальных шедевров, певцы, известные музыканты-исполнители. Здесь же в магазине проводились встречи с авторами продававшихся книг и целые литературные или музыкальные вечера, инициатором которых часто бывал старший инструктор городской турбазы, автор коротких поэтических юморесок, публиковавшихся иногда в газете, Анатолий Александрович Антонов, милейший человек невысокого роста, сухонький с совершенно белой от седины головой и очень энергичный по натуре.
К этому времени в городе сменился секретарь горкома комсомола. Вместо ушедшего в лесхоз Булахова, появился совершенно неожиданно молодой крикливый Юра Никульшин. История его прихода в комсомол мало кому была известна. Это был инженер портового хозяйства, который настолько мало интересовался комсомольской жизнью, что в течение девяти месяцев не платил комсомольские взносы. И вдруг он оплачивает сразу весь долг, а горком партии рекомендует его новым секретарём горкома.
Женя, как и все члены пленума, ничего этого не знал сначала и, поскольку никакой другой кандидатуры выдвинуто, как всегда, не было, то согласились с предложением горкома партии, думая, что старшие знают, что делают.
Однако очень скоро выяснилось, что новый секретарь мастер ругать, кого ни попадя, кричать на любого, презрительно относиться и оскорблять даже работников горкома партии, заниматься только вопросами сбора членских взносов и громкими выступлениями.
Аня Калицева и Костя Дроздов ушли почти сразу. За ними последовали и заведующая сектором учёта Нина Клиндухова. Состав работников горкома менялся на глазах. Остававшийся пока Гера Назаров, встретив Женю на набережной, говорил:
— Представляешь, идеалом его является Гитлер. Он даже так же репетирует перед зеркалом жесты рукой, готовя себя в вожди, и говорит, что «Майн Кампф» является прекрасным учебным пособием. А народ — это быдло. Совершенно непонятно, как он может быть секретарём горкома комсомола.
Гера был спокойным хорошим добрым парнем и, главное, осторожным.
Он мог рассказать о чём-то плохом, но выступить против, без поддержки свыше, никогда бы не решился. Женя это знал.
Однажды к Жене специально пришли его хорошие комсомольские подруги Валера Лосинская и Майя Волосенко. С каждой из них у него могли сложиться более близкие отношения, но судьба распорядилась иначе. И сейчас они пришли посоветоваться, рассказав всё, что знали о Никульшине.
Женя решил больше не молчать и выступить на очередном пленуме. Собрав всё, что было уже известно о деятельности Юры, Женя написал выступление и прочитал его вместе с братом на предмет грамотности изложения. Брат Артемий учился в это время в Симферопольском педагогическом институте на филологическом факультете. Они долго обсуждали стилистику выступления, доведя текст до максимальной корректности и точности выражений. Продумали вместе и стратегию действий на случай, если члены пленума потребуют немедленного снятия с должности Никульшина. Они оба ещё были идеалистами.
Естественным было бы предложить второму секретарю занять его пост.
Однако таковым была Лариса Соколовская, которую Женя тоже упоминал нелестными словами в своём выступлении и не считал возможным ставить во главе горкома. С тактической точки зрения это было неправильно, следовало критиковать только одного, тогда бы Лариса, заинтересованная в занятии места первого, могла бы выступить на стороне критика, однако Женя не мог допустить, чтобы замена была по принципу «шило на мыло», и что б потом сказали: хрен редьки не слаще. Поэтому на этот желательный, но мало вероятный исход дела, он хотел предложить секретарём снова Бориса Булахова.