Потел просто катастрофически. Пот со лба и носа лился как из перезревшей грозовой тучи. Высота и разреженность воздуха все сильней давали знать о себе. Дыхание участилось до предела. Появилось ощущение, будто дышишь пустотой: легкие не расправлялись даже при глубоком вдохе. Растительность становилась все скуднее и однообразнее.
Издали склоны Килиманджаро кажутся гладкими и пологими, но когда шагаешь по ним, то понимаешь, что вулкан являет собой грандиозный лабиринт отрогов, ущелий, террас, цирков, базальтовых плит, отвесных скал. Тропа местами идет прямо по гребню отрога и сужается порой до метра. Коли оступишься - в лучшем случае закувыркаешься по склону, унизанному каменными зубьями, а если не повезет - полетишь в бездну.
Кстати, для бедолаг вроде меня через каждые четыре километра установлен указатель «Туалет». Эти интимные сооружения, сколоченные из темных проморенных досок с вытяжной трубой, стоят неприметно в стороне от тропы. Внутри них чисто, без традиционных запахов. По правую руку даже рулон туалетной бумаги висит. И вообще бросается в глаза идеальная чистота во всех без исключения национальных парках и вместе с тем грязь и чудовищная антисанитария за их пределами в большинстве селений.
По очередному крутому отрогу, взобрались на просторное, испещрённое глубокими морщинами, базальтовое плато. Тут уже царил безжизненный лунный ландшафт: голые камни, покрытые местами узорчатой сыпью цветистых лишайников. На ровных плитах между камнями разбросаны ночлежные площадки Шира Кемпа. Пройдя очередную регистрацию, мы заняли одну из свободных.
Прямо над нами соблазнительно близко вздымался, сияя в лучах закатного солнца, приплюснутый заснеженный конус вулкана. Казалось, будто он совсем рядом - в паре часов ходу, но это иллюзия - в горах воздух столь прозрачен, что зрительно все приближается.
Отсюда уже хорошо различимы скальные обнажения и ледники, затопившие глубокие расщелины. Их языки спускаются до отметки 4600-4700 метров. Ниже безжизненные черные скалы и плато, на котором сейчас мы стоим (4000 метров). А под нами замерли, впитывая испаряемую горой влагу, мягкие груды незрелых облаков. В просветах видны тропические леса. На западе, зрительно совсем рядом, а фактически в шестидесяти километрах, идеальный конус вулкана Меру. По его склонам тоже табунятся белые облака, но поменьше. Он и пониже - 4565 метров, но все равно выглядит внушительно и весьма эффектно. Особенно сейчас на фоне заката, когда его черный конус разрезает багряный околышек неба надвое.
Мне опять выделили отдельную палатку. Ребята стесняют себя, стараясь создать условия для моего быстрейшего выздоровления, но подлец желудок вновь категорически отказался от пищи. Ощущение, будто моя система пищеварения убита наповал. С трудом залил в себя четверть стакана чая - больше не смог - начались рвотные спазмы. Что удивительно, жажды вообще не ощущаю. Хотя на подъеме пропотел так, что рубашка перестала впитывать влагу и пот стекал на продолжение спины ручьями. Похоже, что и солей вымыло прилично. Позвоночник стал гибким как у змеи, а шейные позвонки не скрежещут, как обычно, а только мягко похрустывают. Это, конечно, здорово. Еще бы желудок оживить. Но он взбунтовался окончательно. Даже таблетку с глюкозой прососать не смог. Мышцы ног уже третьи сутки не получают топлива для восполнения потраченных калорий.
После захода солнца, часов в семь, стало резко холодать. Я надел куртку и, удобно усевшись на базальтовый выступ, дабы отвлечься от невеселых дум, принялся рассматривать черный шатер неба, прошитый алмазными стежками незнакомых россиянам созвездий. Нашел знаменитый Южный Крест. В скольких книгах я читал о нём! Скольким поколениям моряков его свет служил путеводным ориентиром. Сопровождал экипажи и Магеллана и Кука и Васко де Гаммы! А теперь я, турист из Башкирии, любуюсь на него.
Несмотря на теплую одежду, вновь начало знобить. Забравшись в спальник, провалялся в полузабытьи до рассвета. Выполз из палатки - покачивает, голова кружится: ночной отдых не прибавил сил. А поскольку я не мог не только есть, но даже думать о еде, было очевидно, что восхождение мне не выдюжить и если пойду дальше, то стану обузой для товарищей. Было крайне обидно, но я объявил Командору о своем решении спуститься вниз - это единственное, на что сил у меня еще хватит. Николай сообщил о моем намерении проводнику. Тот воспринял это с пониманием и одобрением. Тут же по рации связался со службой спасения и договорился, что к подножью Кили подъедет машина и меня отвезут в больницу. Одному спускаться не разрешили - дали сопровождающего.