Турагентство, организовавшее наше восхождение на Килиманджаро, не забывает поражённого загадочным недугом татарина. Все эти дни звонили, справлялись о здоровье, а сегодня после обеда специально для меня организовали поездку в Центр Культурного наследия народов Восточной Африки. За высоким забором, в удалении от суеты города, под открытым небом построены в натуральную величину масайские хижины двух основных типов: с конической крышей и плоской. Возле них разгуливают гипсовые африканцы в национальных костюмах. У входа в «деревню» двое самых настоящих танзанийцев отбивали первобытные ритмы на разнокалиберных барабанах, а третий тут же самозабвенно танцевал. Корпуса барабанов выдолблены из стволов деревьев и по форме напоминают два встречных рупора, один из которых туго обтянут тонко выделанной кожей.
В хижинах разложена домашняя утварь, охотничье снаряжение. Во дворе стоят муляжи коров, коз; поодаль дикие звери, раскрашенные в естественные цвета. В пруду нежится бегемот, а у берега красуется стайка розовых фламинго.
В двухэтажном здании Центра множество тематических залов с образцами национальных нарядов племен, населяющих Восточную Африку, тысячи фигурок диких зверей, масок, вырезанных из стволов деревьев различных пород, в том числе в естественную величину. Почти все продается. Цены от 10 до 300 долларов.
Каждая работа - произведение искусства. Особенно восхитило меня творение (иначе не скажешь) пожилого танзанийского мастера, который в метровом стволе черного дерева исхитрился вырезать двести (!) изящных антилоп Гранда, до блеска отполированных и связанных между собой в единое целое тончайшими перемычками. Невероятно сложная и ювелирная по точности работа. Если бы я не видел это сам, сказал бы - «Сие невозможно!». Не понятно, как мастер умудрялся проникать через несколько рядов антилоп в середину ствола и, соблюдая все пропорции, вырезать и отполировать еще ряд таких же?!... Воистину возможности человека безграничны.
Из окон моего номера конусы Килиманджаро и Мэру видны как на ладони. С утра возле них ни облачка. Часа через два после восхода солнца вулканы начинают потихоньку подтягивать на себя с равнины пухлявые отары, сбивают из них толстые «шубы», и когда укутаются ими почти с головой, каменные громады начинает сотрясать от яростных ударов молний, бьющих по их телам из нутра перезревших «шуб», и щедро орошать обильным «потом». К полуночи приступ «лихорадки» иссякает и «изношенная шуба» расползается лохмотьями. Грозная перебранка сменяется умиротворением, умытые вулканы дышат покоем, но на следующий день все повторяется по тому же сценарию...
В один из дней в отель зашли масаи. Их сразу определяешь по одеянию - несколько красных и синих «скатертей», накинутых на голое тело. Ноги открыты, на ступнях примитивные, из автомобильных покрышек, сандалии. Они с нескрываемым любопытством глазели на сметанной белизны тела европейцев, развалившихся на шезлонгах вокруг бассейна. Их лица выражали удивление: зачем люди, вместо того, чтобы прятаться от солнца, лежат под ним, да еще раздетыми. Если вдуматься, и в самом деле - глупейшее занятие. Времени отнимает уйму, а что толку - пройдет пара недель, и от красивого цвета кожи останутся одни воспоминания.
7
В 10.00 мне в номер позвонил Колонизатор: «Мы внизу, спускайся». С рюкзаком и кучей тюков, набитых африканскими поделками, бегу к лифтам. Один не работает, а второй все время занят. Пришлось спускаться с неприподъемным багажом на своих двоих. Ребята ожидали в вестибюле. У всех красные, обгоревшие лица, потрескавшиеся губы, облупившиеся носы. Жесткая радиация в паре с морозом и ветром, свирепствующим на куполе, оставили свои отметины. Зато глаза лучатся счастьем оттого, что они были ТАМ! - на самой высокой точке Африки. Пообнимались. Я каждого поздравил с восхождением.
Танзанийские проводники, стоявшие тут же, участливо справлялись о моем здоровье и выражали искреннее сожаление, что я не смог побродить по макушке Кили вместе с ними.
Из отеля сразу поехали в офис турагенства, где договорились, что посещаем еще два парка («Нгоро-Нгоро» и «Лейк Маньяра»), а от поездки в парк «Серенгети» отказываемся, так как после посещения шести национальных парков мы уже вряд ли сможем увидеть там что-либо новое. Это позволит оставить на Занзибар больше дней.
Менеджер агентства насчитала нам за посещение двух парков и дорогу до аэропорта по шестьсот долларов с каждого, но в итоге, после изнурительных переговоров, сошлись на цене триста пятьдесят.
Пообедав в уже основательно обжитом мной отеле «Импала» и, попрощавшись на несколько дней с Килиманджаро, помчались на восток в сторону национального парка «Нгоро-Нгоро» (на масайском языке это означает «глубоко-глубоко»).