Выйдя из воды на песок, невольно добрым словом помянул Доктора. Именно по его настоянию в программу нашей экспедиции был включен четырехдневный отдых на побережье Индийского океана на знаменитом острове.
Вечером всей группой пошли прогуляться по набережной и послушать в тишине южной ночи завораживающий шелест океанских волн, но не тут-то было. На берегу повсеместно толчея и многоголосье. Набережная сплошь расцвечена огнями жаровен с диковинными морепродуктами на решетках. Все чего-то покупают, едят, пьют. Не устояли и мы. Набрали океанской экзотики, нанизанной на острые бамбуковые шампурики или сложенной на одноразовые тарелки. Заказали, к несчастью, и вино. На все сразу называли цену, но денег не брали: «Расчет потом, когда поедите, попьете, отдохнете». Как оказалось, это было со стороны торговцев испытанной ловушкой. Когда пиршество было завершено, африканцы запросили с нас сумму раза в два большую, чем мы предполагали. Последовал длительный эмоциональный спор, с все возрастающей агрессивностью со стороны местных продавцов.
Антон, недаром у него кликуха Колонизатор, сумел своим спокойствием и железной логикой разрядить накал страстей и сбавить сумму процентов на тридцать. На том и разошлись, но вечер был испорчен.
10
Весь день знакомились со старой частью Стоун Тауна. Я приобрел великолепные акварели на холсте, выполненные в африканском стиле. Нас всех поразила та любовь, с которой местные домовладельцы относятся к входным дверям. Все они изготовлены из цельного массива ценных пород и украшены чеканкой и бронзовыми кружками с остроконечными шипами, торчащими из них.
Зашли на бывший невольничий рынок. Сейчас здесь музей. В сопровождении гида через низенькую дверцу спустились в каменные казематы, в которых еще сто лет назад томились африканцы, покупаемые европейскими колонизаторами для отправки в Южную и Северную Америку. (Сейчас потомки этих работорговцев именуют себя демократами и все поучают, как нам, россиянам, следует жить.)
Потолки в казематах такие низкие, что даже человеку среднего роста невозможно выпрямиться. Земляной пол имеет уклон к желобу, по которому стекали в выгребную яму испражнения закованных в кандалы людей. При этом на одного человека приходилось всего по одному квадратному метру. Во дворе на площади сохранились прямоугольные ямы глубиной с метр. В них содержали невольников для показа покупателям. Сердце сжимается от ужаса, когда пытаешься представить те страдания и унижения, которые выпадали на долю невольников - самого ходового товара Африки в XVIII-XIX веках.
По подсчетам специалистов, Черный континент потерял из-за продажи людей в рабство около сорока процентов потенциального генофонда. Только в Новый Свет было вывезено из Африки до двадцати миллионов невольников. При этом тридцать процентов из них погибли при пересечении Атлантического океана в трюмах судов, куда их набивали сотнями. Причиной процветания этого варварского бизнеса была его баснословная прибыльность. Размышляя об этом преступлении против человечества, понимаешь, что бизнес, лишенный нравственности и социальной ответственности, - страшное зло, раковая опухоль на теле нашей цивилизации. А ведь занимались работорговлей, по крайней мере, являлись заказчиками и покупателями, люди, приехавшие в Америку из почтенной Западной Европы. В России если и торговали людьми, то хоть не содержали их в таких ужасных, унижающих достоинство, условиях. Да и крепостное право у нас отменили на несколько десятилетий раньше, чем европейцы работорговлю.
Вечером, ужиная на террасе ресторана «Африканская страна», мы, обдуваемые океанским бризом, наблюдали погружение солнца в пылающий залив. Потом было много музыки, зажигательных танцев, жизнерадостного пения местных артистов; а после полуночи наш слух ласкал игрой на гитаре и губной гармошке седой колоритный негр.
Днем купил холщевые мешки, рулон поролона, веревки, выпросил у грузчиков две прочные коробки и тщательно упаковал все свои африканские покупки. А то у одной антилопы из черного дерева при перелете из Аруши в Занзибар уже рог сломали - багаж швыряют как кирпичи на стройке.
Ночью нас с Доктором атаковали полчища мелких муравьев. По ножкам кровати они черными ручейками затекали в постель и рыскали по телу. Пришлось каждые полчаса включать свет и освобождать себя и постель от непрошенных гостей. В целом же страхи о тучах москитов и прочей летающей нечисти в Африке оказались преувеличенными. У нас в Башкирии этого добра летом куда больше. Возможно, мы просто попали в такое время, когда москитов мало: не для декора же во всех отелях над кроватями висят противомоскитные балдахины.