Начали с осмотра низких, с плоской крышей хижин, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной вперемешку с навозом. Внутри них кромешная, почти непроницаемая тьма - единственное окно размером всего с ладошку! Как масаи находят в такой темноте одежду, посуду?! Непонятно. Ведь практически ничего не видно. Или зрение у них как у кошек устроено. Крохотные комнатки захламлены. Воздух пыльный, горячий - на улице прохладней.
На площади тем временем собралось с десяток молодых женщин. Все уже в праздничном одеянии, с головы до ног обвешаны разноцветными украшениями. Многие с младенцем за спиной. Мочки их ушей, разрезанные посередине, вытянуты... до плеч! - для нас вид этих «веревочек» из живой плоти после грязи и тесноты хижин, был вторым потрясением. А дырка на месте двух нижних передних зубов, специально выбиваемых у всех замужних женщин - третьим. Я уже молчу про бритые головы и железные кольца в носу. Весьма экстравагантное у масайских мужчин представление о женской красоте. Если бы я рядом с собой в постели увидел такое создание, то думаю, долго бежал бы «до канадской границы». Интересно, а как воспринимают масайские мужчины наших женщин? Неужели так же, как мы здешних?
Когда наша великолепная семерка подошла к этим «красавицам», они выстроились в ряд и с энтузиазмом запели национальные песни. Затем с пяток мужчин поочередно исполнили незатейливый танец - серии высоченных свеч-прыжков, под ритмичные выкрики соплеменников. В заключение нам продемонстрировали, как масай за одну минуту с помощью палочки и дощечки, без спичек, используя лишь трение, разжигает костер. В этом деле, оказывается, есть свои хитрости, без знания которых огонь не добыть. Узкую, опорную дощечку выстругивают из древесины акации. В ней вырезают сферическое углубление, в которое упирают палочку, тоже из акации, напоминающую длинный карандаш и, сильно давя вниз, быстро крутят его ладонями то в одну, то в другую сторону. Первый секрет заключается в том, что углубление проделывается не посередине дощечки, а ближе к краю, так чтобы оно примерно на одну четверть было как бы в «воздухе». В этом месте по всей толщине дощечки делается прорезь, через которую к месту активного трения и поступает кислород. В прорези-канавке второй секрет успеха.
Наша команда, обступив масая, с интересом наблюдала за этим действом на практике. Секунд через двадцать из углубления заструился дымок, и как только затлела искорка, масай насыпал на нее сухой измельченный навоз и, раздув яркие искры, накрыл его сухой травой, сверху тонкими веточками. Ровно через минуту у наших ног полыхал костер. Так быстро не всякий даже спичкой его разожжет.
Это нехитрое приспособление пополнило мою этнографическую коллекцию, собираемую с 1971 года, с тех пор как на Сихотэ-Алине подружился с удэгейцами.
На этом наше знакомство с масайской деревней закончилось. Да, чуть не забыл - в деревне очень много детей. Из-за дверей каждой хижины выглядывало по несколько чумазых, диковатых лиц, на которых светились любопытством карие глазенки.
До кемпинга, а до него было километров семь, добрались уже в густых сумерках. Располагался он на полянке в окружении деревьев. Два длинных стола со скамейками по бокам. Один для кухонных работ, второй - для приёма пищи. Тут же кострище. По краям поляны палатки в рост человека. Если пройти по тропинке, зажатой между колючих кустов метров восемьдесят, то упрешься в туалет с умывальником и душем. От туалета радиально расходятся еще несколько тропок, в конце которых такие же оборудованные стоянки.
Наш гид с водителем принялись готовить ужин, а мы обживать свои временные жилища. Когда собрались за столом, меня вдруг зазнобило. Температура воздуха +20ºС, а я трясусь от холода. Чтобы согреться надел сначала свитер, потом и зимнюю куртку (мы взяли их для подъема на вершину Килиманджаро - там мороз достигает -15ºС плюс сильный ветер), но это не помогло. Когда меня заштормило так, что застучали зубы, я извинился и, забравшись в палатку, нырнул в спальник. Следом зашел обеспокоенный Доктор. Он дал каких-то таблеток, но процесс как говорил наш «великий демократ», уже пошел. К утру я оставил с десяток меток между колючих кустов африканской саванны.
Ребята после легкого завтрака уехали на съемки слонов. Считается, что такого обилия этих животных, как в Амбосели, нет больше ни в одном другом парке Кении. Вернулись они часа через два, возбужденные и довольные. Сделали множество удачных снимков, среди которых один уникальный - львиный прайд отдыхает в окружении двух десятков громадных слонов.