Все указанные X. Самвеляном земли действительно имели характер вотчин, поэтому они и обозначались армянским термином “хайреник”. Но словом “хайреник” назывались и земли вассальных феодалов, получивших их на условиях выполнения определенных обязанностей (военная служба и т. д.). Так, историк XIII в. Степанос Орбелян сообщает, что атабек Елтуказ за верную службу пожаловал Эликуму Орбеляну город Амия, а “отроку Липариту (сыну Эликума — П. А.) отдал деревни Чахук и Каласрах... чтобы они стали его хайреником из рода в род”[43]. Позднее атабек Иванэ по приказу грузинского царя взамен отнятых у Орбелянов хайреников “вечной грамотой” отдал Липариту Орбеляну “крепость Храшкаберд с округом и много других деревень в Войоцдзоре, Эйларе и многие другие деревни в Котайке, Хамасри, а также многие другие деревни в Гегаркуни, Акстафе... в Кайене. И так как он [Липарит] возглавлял взятие Сюника и других крепостей, то [атабек Иванэ] отдал ему и Сюник, Воротн, Баркушат и другие крепости”[44]. О том, что под названием “хайреник” могла подразумеваться форма землевладения типа феода, свидетельствует обращение князя Орбеляна к грузинскому царю, в котором говорится: “...О царь, поручаю моих потомков тебе, чтобы ты... не лишал их наших хайреников и чести”[45]. Здесь термин “хайреник” употреблен скорее в значении феода, нежели в значении аллода (вотчины). Можно привести множество других примеров из армянских источников, в которых слово “хайреник” употребляется в одном случае как вотчина, а в другом — как феод. Это явление следует объяснить тем, что в связи с изменением хозяйственных, социально-политических и прочих условий жизни изменяется также смысловое значение данного слова.
Нам кажется, что двоякое значение имел в Армении также и термин “мульк”, который обозначал как безусловную собственность на землю и другое имущество, так и условное пожалованное владение. Словом “мульк” называли также ренту, которую владелец мулька получал с крестьян, сидящих на его земле. По-видимому, эти различные значения термина “мульк” объясняются переходами одной формы землевладения в другую, что часто можно наблюдать при завоеваниях и усилении центральной власти[46].
Терминами “хайреник” и “мульк” обозначались также крестьянские земельные участки. Документы, сохранившиеся от XVI—XVIII вв., ясно говорят о том, что хайреником или мульком назывались владения общин и отдельные земельные участки крестьян, а также недвижимое имущество и т. п.[47]. Выморочные крестьянские хайреники переходили в распоряжение общины, которая поступала с ними по своему усмотрению[48].
Широко распространенными явлениями в XIII—XVIII вв. были покупка и продажа имений, деревень и земельных участков, о чем имеются многочисленные свидетельства армянских источников того времени. Земли, приобретенные путем купли-продажи, являлись безусловной собственностью владельца и переходили по наследству. Купленные земли владелец по своему усмотрению мог продавать, закладывать, передавать наследникам и т. д. В надписях и документах эти земли часто называются “гандзагин хайреник”, “драмагин хайреник”, “арцатагин хайреник”, т. е. хайреник, купленный за деньги[49].
Наследники земли получали неодинаковую долю: старший сын, являвшийся одновременно носителем власти, обычно получал больше, нежели другие сыновья[50]. Это обстоятельство часто было причиной раздоров между наследниками, приводивших обычно к кровопролитным столкновениям[51].
С появлением в стране завоевателей началась борьба за землю между армянскими феодалами и феодалами-завоевателями, так как “многие области были отобраны насильно у коренных владетелей...”[52]. Еще в X в. сюникские князья, наследственные владетели округа Гохтн, вели борьбу против гохтнинского эмира, захватившего этот округ. В битве гохтнинский эмир был побежден, но и сюникский князь Васак пал на поле боя[53]. Вооруженные столкновения за земли между армянскими и новыми феодалами-завоевателями в дальнейшем становились все более ожесточенными и возникали все чаще и чаще. По-видимому, в ходе этой борьбы и возникли термины “ареан гин” и “базкав тапеал” (“цена крови” и “освобожденный рукой”, т. е. силой), которыми стали обозначаться завоеванные земли. Из сообщений Степаноса Орбеляна можно заключить, что феодал, “собственной силой и кровью” освободивший от завоевателей земли, признавался их владельцем. Так, в 1086 г. один из вассальных феодалов царя Сенекерима, князь Хасан, писал: “...и округ Ковсакан [я] освободил от эмира Фадлуна своей кровью”[54]. Другой феодал, Бубек, сообщал: “Я, Бубек... пожертвовал [монастырю] те из моих наследственных владений, которые [я] завоевал своей силой у иноплеменных и освободил своей кровью и [которые] мои пароны [властители] великой грамотой пожаловали мне”[55]. В одной из памятных записей (хишатакаранов), где упоминаются потомки Допы (сестры Закарэ и Иванэ), утверждается, что Хасану, сыну Допы, больше всего понравилась деревня Цар, которая являлась ценой его крови и хайреником, пожалованным ему за отвагу властителями Армении[56].
46
Б. Н. Заходер, рассматривая земельные отношения в период монгольских завоеваний, замечает, что “при монголах в истории ближневосточного феодализма мы можем отметить явление возвращения от наследственного держания обратно к временному держанию, при усилении центральной власти” (Б. Н. Заходер,
47
Об этом имеется богатый фактический материал в документах, опубликованных Ереванским Матенадараном. См.: ***, 1941 — “
49
“
56
***, 1898, *** 89 ([А. Топчян],