“Вот имена столяров-плотников и [количество их] рабочих дней:
Мкртыч [работал] 154 дня: в день по 3 шаи, [итого получил] 23 100 динаров;
Ширван [работал] 167 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 16 700 динаров;
Торос [работал] 155 дней: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 19 375 динаров;
Агамал [работал] 94 дня: в день по 3 1/2 шаи, [итого получил] 16 450 динаров;
Акоп [работал] 61 день: в день по 2 шаи, [итого получил] 6 100 динаров;
Давид [работал] 48 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 4800 динаров;
Петрос [работал] 82 дня: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 10 250 динаров;
Гозал [работал] 17 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 1500 динаров;
Ади-бек [работал] 3 дня: в день по 2 шаи, [итого получил] 300 динаров”.
В том же документе имеется сообщение о количестве рабочих дней и о заработной плате 10 мастеров-каменотесов:
“Григор [работал] 138 дней: в день по 5 шаи, [итого получил] 34 500 динаров;
Еранос [работал] 78 дней: в день по 3 1/2 шаи, [итого получил] 13 650 динаров;
Ованес [работал] 113 дней: в день по 3 шаи, [итого получил] 16 250 динаров;
Торос [работал] 109 дней: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 13 750 динаров;
Вани [работал] 58 дней: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 7250 динаров;
Гарибджан [работал] 100 дней: в день по 23 пули [итого получил] 11 500 динаров;
Саак [работал] 114 дней: в день по 3 шаи [итого получил] 17 200 динаров;
Нури-бек [работал] 88 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 8800 динаров;
Арутюн [работал] 74 дня: в день по 2 шаи, [итого получил] 7400 динаров;
Давид [работал] 12 дней: в день по 16 пули [итого получил] 960 динаров”[157].
В 1744 г. мшаки, работавшие под руководством мастера (уста) Абраама на строительстве внутренней башни монастырской ограды, получали в день по 2 шахи, а мастер Абраам — по 5 шахи[158].
Широкое применение в хозяйстве наемного труда привело к тому, что монастырь стал платить также и за труд крестьян из селения Вагаршапат, которых, как было отмечено выше, использовали на барщинных работах. Это явление Б. М. Арутюнян объясняет тем, что Эчмиадзин, “боясь ухода крестьян из деревни в случае чрезмерного притеснения, давал рабочим плату, придавая всему этому форму вольного найма”[159]. Но такое объяснение нам представляется недостаточно убедительным, ибо взамен ушедших крестьян монастырь мог вербовать крестьян других сел. В этом скорее всего можно наблюдать те разновидности применения наемного труда, которые были характерны для России второй половины XVIII в. и первой половины XIX в. В. И. Ленин в книге “Развитие капитализма в России” писал, что “при всем бесконечном разнообразии форм, свойственном переходной эпохе, экономическая организация современного помещичьего хозяйства сводится к двум основным системам в самых различных сочетаниях, именно к системе отработочной и капиталистической”. В. И. Ленин тут же указывает, что отработочная система “состоит в обработке земли инвентарем окрестных крестьян, причем форма платы не изменяет сущности этой системы (будет ли это плата деньгами, как при издельном найме, или плата продуктом, как при испольщине, или плата землей или угодьями, как при отработках в узком смысле слова)”[160].
При отработочной системе могут существовать различные формы оплаты труда. Но они сами по себе не свидетельствуют о наличии или развитии капиталистических отношений.
В 30-х годах XVIII в. после прекращения военных действий между Ираном и Турцией торговля стала оживляться. Феодальные верхи и местные персидские власти принимали соответствующие меры для успешного развития торговли между Ереваном, Карсом, Эрзерумом, Ваном, Тбилиси и т. д. Эчмиадзинский католикос Абраам Кретаци пишет, что после прекращения военных действий между Надир-шахом и турецким султаном, он (т. е. Абраам Кретаци) и ереванский хан написали письма в Карс, Эрзерум, Токат, Баязет, Ван, Багеш и другие места: “Я — своему народу, [т. е. армянам], а он [хан] карсскому паше [написали], что имеем приказ великого хана [Надир-шаха] известить страну и сообщить вашему государству, что так как мир восстановлен, то как купцы, так и вообще всякие лица теперь могут приехать [в Ереванское ханство] и без сомнения и страха продавать и покупать все, что им хочется”[161]. С большой радостью он записал в своей книге о прибытии торговых караванов в Ереванское ханство: “Вот уже начали приезжать купцы как от нашего народа, так и от турок”, и в ближайшие дни ожидается “прибытие больших караванов”[162]. Эти торговые связи стали усиливаться во второй половине XVIII в. и способствовали расширению торговли Эчмиадзинского монастыря.