Симеон Ереванци, ни слова не говоря об этих событиях, лишь отмечает, что после старательного и энергичного патриарха Григора Маквеци вплоть до Мовсеса Сюнеци (1628— 1632) католикосы Эчмиадзина “из-за очень тяжелых условий времени не могли совершать каких-либо достойных упоминания полезных дел. За это время положение св. Престола еще более ухудшилось, и он пришел в полный упадок”.
Новый подъем Эчмиадзина начался с приходом к патриаршей власти в 1628 г. Мовсеса Сюнеци, который был одним из основателей Сюнийской пустыни. Сюнийская пустынь была создана в 1610 г. недалеко от монастыря Татев, где собрались вардапеты, епископы, священники и светские феодалы, недовольные эчмиадзинскими католикосами. Движение Сюнийской пустыни поддерживалось также армянским купечеством и влиятельными кругами армян, переселенных в Иран.
Основатели Сюнийской пустыни и их последователи ставили перед собой следующие задачи: 1) вести борьбу против разложения духовенства; 2) против католических миссионеров; 3) взять в свои руки церковную власть и добиться того, чтобы во главе армянской церкви вместо трех-четырех католикосов стоял только один патриарх; 4) после захвата католикосского престола усилить экономическое и политическое значение Эчмиадзина; 5) создать при крупных монастырях новые пустыни, открыть школы и т. д.
Руководители Сюнийской пустыни развернули пропаганду среди армян в самой Армении и за ее пределами. Мовсес Сюнеци резко выступал против разложившегося духовенства. Фактически проповедь и практическая деятельность Мовсеса Сюнеци были направлены против официально признанной Сефевидами церковной верхушки. Вскоре авторитет Мовсеса увеличился настолько, что Эчмиадзин был вынужден пойти на уступки, а в 1627 г. по протекции влиятельных армян в Исфагане шах Аббас I подписал рагам о назначении Мовсеса Сюнеци эчмиадзинским лусараром (ключарем). Мовсес стал фактически главой Эчмиадзина, и вскоре, в 1628 г., при поддержке своих друзей в Исфагане был утвержден католикосом. Особое внимание он уделял монастырскому хозяйству. При шахе Сефи ему удалось добиться отмены ежегодной подати-муката, наложенной на Эчмиадзин Аббасом I.
Мовсес Сюнеци назначил преемником Пилипоса Ахбакеци, и до 1680 г. Эчмиадзинское патриаршество находилось в руках выходцев из Сюнийской пустыни и их учеников.
Если до 1627—1629 гг. сюнийское движение было направлено против эчмиадзинских патриархов и разложившегося духовенства, то в последующий период, когда руководители этого движения сами получили власть католикосов, борьба велась за усиление Эчмиадзина как хозяйственного и церковного центра. Патриарх Пилипос (1633—1655) возродил разрушенные монастыри и восстановил порядок среди духовенства.
В 5, 6, и 8-й главах “Джамбра” рассказывается о епархиях Эчмиадзина, обязанностях нвираков-посланцев и представителей Эчмиадзина в этих епархиях и т. д.
В главе 8 (а также и в 10—12-й) Симеон Ереванци пишет о распаде армянского государства, об ослаблении армянской церкви, в результате чего появились самостоятельные и самозванные патриархи, между которыми происходили бесконечные раздоры из-за взимания епархиальных налогов и различных поборов и т. д. Симеон Ереванци в главе 9 “Джамбра” излагает свое мнение о роли и обязанности патриарха как главы и духовного руководителя общества, подчеркивая, разумеется, необходимость первенствующей роли Эчмиадзинского патриаршества. Симеон Ереванци, как отмечает А. Р. Иоаннисян, “был глубоко убежден в том, что католикос — это глава армянской нации, ответственный за ее судьбу. Хотя, писал он в одном из своих обращений, пало мирское царство армян и армяне подпали под власть чужеземцев, однако осталась духовная власть и имеется духовный князь армянского народа в лице его патриарха всех армян — католикоса”[9]. Как Христос, рассуждал Симеон, — единственный посредник между богом и человечеством, точно так же единственными посредниками между Христом и армянским народом были Григор Просветитель и его преемники — католикосы. Поэтому духовная власть католикоса должна распространяться на всех армян без исключения, и они все обязаны повиноваться католикосу. Далее в “Джамбре” говорится, что, хотя армянская церковь была разделена на несколько враждовавших патриаршеств, все же эчмиадзинский католикос “как раньше (т. е. при армянских царях, когда в Армении существовал один патриарший престол. — П. А.), так и позже, и до сих пор... является первым по почестям и по трону, [более] славным и именитым, чем другие [патриархи], любимым всем народом. Он обладает большой властью, имеет право отлучать всех католикосов от церкви и лишать сана, равно и их епископов и других лиц духовного звания, если будет законный повод и обстоятельства потребуют, между тем как другие отнюдь не могут даже касаться ни эчмиадзинского католикоса, ни духовенства, ни мирян из его области. Так установлено не только в силу его исконной, природной, собственной духовной власти как [патриарха] первого престола, но и на основании постановлений армянских и иноземных обществ и приказов светских царей и других ишханов, чьи постановления и приказы сохраняются у нас в св. Престоле, как увидим далее, в своем месте”.