В последнее время, после прекращения Персидского царства, только наш ереванский хан стал писать католикосу в форме повеления и свою печать хотя и [ставил] в конце текста на лицевой стороне документа[285], однако [требовал, чтобы] католикос, обращаясь к нему, писал в форме прошения. В наше время, в 1214 (1765) году, наш хан Хусейн-Али тоже перестал писать в форме повеления и печать свою стал ставить в конце текста. Но мы ему писали в форме прошения.
Относительно же почестей, которые они взаимно оказывают друг другу, нужно сказать следующее.
Когда цари и подобные им лица, как турецкие, так и персидские, под властью которых находится вся страна, а также и Айраратский край, вызывают к себе католикоса, он, конечно, должен повиноваться, принять приглашение и садиться там, где прикажут. Также, если они случайно посещают католикоса, он должен выходить им навстречу и оказывать почести. Но, кроме этих по-царски властвующих лиц и особенно ереванских властителей, никакой другой паша или хан не имеет права без приказания царя вызывать к себе католикоса, да он и не пойдет. Если же случится католикосу быть у них, то они стоя приветствуют его и усаживают против себя с равным достоинством. А когда они приезжают в Престол, католикос выходит им навстречу за ограду монастыря, принимает их с большими почестями и усаживает на почетном месте — напротив себя. Так поступает он и с ереванским ханом: если хан пригласит к себе католикоса, он должен пойти, сесть напротив хана, повыше всех других, кто бы они ни были, и при разговоре с ханом он не употребляет обычных в простом народе унизительных выражений вроде: “да буду я твоей жертвой” или “я твой раб”, а приличествующее выражение: “да будет хан здравствовать”. Кроме таких главных пашей и ханов, если приходят к католикосу другие мусульмане, хотя бы знатные ишханы, католикос не выходит им навстречу, а принимает их, вставая с места, и приглашает садиться на особом ковре, ниже себя, в обхожденье и беседе держится как с равными, а они же обращаются к католикосу и говорят с ним как слуги. Если же католикосу приходится идти к ним, они выходят ему навстречу, принимают стоя и усаживают выше себя. Если к католикосу приходят другие, обыкновенные мусульмане, хотя бы по повелению хана, — сам католикос к ним не выходит, он, не двигаясь с места, приказывает им садиться внизу, на последнее место, и они обращаются к нему и обходятся как слуги; если нужно, католикос может делать им замечания, оскорблять и даже наказывать, хотя и не так [строго], как во времена существования их царства[286].
Мы описали все так, как делается в настоящее время; но времена меняются, меняются и люди. Будущее предоставляем благоразумию будущих. Это относительно обхождения с мусульманами.
О сношениях же с христианскими народами надо знать следующее.
Если случается франкским [королям] и московскому царю писать эчмиадзинскому католикосу, они ставят в заголовке послания имя католикоса с титулом, а под ним свое имя, после чего следует текст, в конце которого они ставят свою печать. Также и католикос, когда пишет им, в заголовке ставит их, имена с должным почетом, после чего обычное “Раб Иисуса Христа” и пр., а под текстом ставит малую печать.
Также и римский папа и великий греческий патриарх и им подобные, когда пишут эчмиадзинскому католикосу, в заголовке ставят имя католикоса с титулом, называя его “братом”, а свою печать ставят в конце текста. Этого же порядка придерживается и католикос, когда, обращаясь к ним, называет “высокочтимый брат”. Католикосы грузинские и сирийские имя эчмиадзинского католикоса тоже ставят в заголовке с большим почетом — с титулом и обращением “брат” и печать свою ставят в конце текста. А когда эчмиадзинский католикос пишет им, пусть он делит страницу на два столбца: в первом столбце пишет свое имя с обычным “Раб Иисуса Христа” и пр., а во втором столбце против своего имени обращение: “Владыке (имя рек), католикосу, с братским почтением”, но свою печать ставит посреди слова “...Иисуса...”. Когда пишет грузинскому царю, пусть он пишет свое имя с обычным “Раб Иисуса Христа” и пр., но имя царя ставит повыше, в заголовке, а свою печать посреди слова “...Иисуса...”. Когда же грузинский царь обращается к католикосу, имя католикоса со словами почета пусть пишет наверху, в заголовке, а под ним свое имя, а печать ставит в конце, после текста. Сего правила придерживается [католикос] и относительно других лиц царского ранга.
285
Фраза нам непонятна *** От ред. Эту фразу следует перевести таким образом: “Свою печать хотя и [ставил] в конце текста, [но не на обороте, а] на первой странице послания”.