– А при чем тут батя? – Корсовский развел руками. – Деньги-то ведь мне не он дает, а высокоморальная Америка. И стоит сенаторам узнать, что я имею дело с…, пардон, мафиози…
– Ты, во-первых не звизди! – заорал на него Саман. – Какая мы тебе, на хер, мафия. Мы, мля, – друзья твои. Братва твоя, понял? Скажи, Бык.
– Ё… бля… – проревел Бычок.
– А америкашки, на хер, пусть лучше приглядывают, кто там у ихнего президента отсасывает.
– Вы иронизируете… господа, – как можно ровнее постарался сказать Корсовский, – а между прочим, если Билла отстранят от власти, наша страна окажется на грани голода…
– И так уже вся страна зарплаты не получает, – буркнул Трофим.
– … и гражданской войны, – закончил вице-премьер.
– Не боись, мы при любой войне выживем, – криво ухмыльнулся Саман.
– А на войне мародеров ставят к стенке, – резюмировал Корсовский. – И не забывайте, ублюдки, если бы я не привел старика в президентское кресло, если бы я не собрал на все это бабок, не скупил бы на Билловы баксы всех и вся, вы бы все, братва моя ненаглядная, поисчезали бы еще два года назад.
– Что значит, «поисчезали»? – насупился Саман.
– А то и значит. Пропали бы без вести так, как могут пропадать люди только в нашей стране. Без единого звука. Скажи, Трофим.
Старый бандит, насупив брови, покивал головой и пробубнил:
– Так мы что ж, Игорь Михалыч. Мы ж так… Может, думаем, помощь требуется.
– Разумеется, требуется! – подхватил Корсовский. – Вы же не просто мои «братки». Вы – будущие губернаторы, генералы, министры страны Российской. Никто не спасет нашу державу, кроме братвы. В вас я вижу великое будущее нашей страны. Но сейчас мы должны приложить все силы, чтобы вывести ее из тяжелейшего положения.
– Ты, блин, только скажи! – воодушевился Саман. – Мы за тебя любого порвем, скажи, Бык!
– Ё-о-о! Мля-а-а! – возликовал громила, в восторге тряся своими ручищами милостиво протянутую ему вице-премьерскую конечность.
«Если бы всеми мировыми политиками можно было управлять при помощи демагогии, – мечтательно подумал Корсовский, – я поистине мог бы создать Четвертый Рим».
Подозревая, что если его начнут вычислять, то справятся с этим в два счета, тем более, что стукачей с избытком имелось и в его Управлении, Барский снял комнату в маленькой квартирке недалеко от Белорусского вокзала, заплатив за нее несусветные с его точки зрения деньги. Утешало его то, что квартплата шла из кармана налогоплательщиков. Он принял ванну и побрился перед тем, как приступить к делу, потому что привык перед началом любого мероприятия выглядеть солидно, к тому же торопиться не было необходимости. Московские офисы не закрываются раньше пяти, и нужный ему человек все еще на работе. Точно через четверть часа Барский должен выйти на улицу и отыскать нужную ему телефонную будку.
– Управление монтажно-наладочных работ 1122, – четко и безлико раздался из телефонной трубки хорошо тренированный голос.
Прелесть этой телефонной будки состояла в том, что при всем напряжении прослушивающих устройств, разговор, ведущийся из нее, представал в виде ровного однообразного гудения, чего не могла дать мобильная связь. Больше того – абонента не удавалось засечь никакими силами.
– Могу я поговорить с господином Ингмаром Берзиньшом?
– Господин Берзиньш, – по слогам повторил голос. – Вы не знаете номер его личного телефона?
– Нет, боюсь, что нет, но вы можете его найти. Он личный помощник…
– Понимаю, одну минуточку.
Телефон замолк, и затем раздался другой голос:
– Не могли бы вы представиться?
– Скажите ему, пожалуйста, что это по поводу контракта «Юкос-Шелл».
Почти сразу же после этих слов раздался третий голос.
На этот раз Барский без сомнения попал на нужного ему человека – у того был прибалтийский акцент, он говорил медленно и тщательно и явно боролся со своими эмоциями. Даже по телефону Барский чувствовал в этих тщательно произносимых словах надежду, возбуждение и страх.
– Берзиньш слушает. Да, я ожидал вашего звонка и очень хотел бы обсудить условия контракта как можно скорее. Вам подошло бы послезавтра утром?
– Да, это вполне меня устраивает. В десять минут десятого утра.
Барский посмотрел на часы.
– Благодарю вас. Буду вовремя.
Он заглянул в записную книжку, сделал там пометку и положил трубку. Пока все идет, как надо. Словом «утро» в их шифре обозначался вечер, послезавтра надо было читать как «сегодня». Значит первая встреча состоится сегодня вечером, а затем все пойдет по плану. Через час он получит клочок бумаги с адресом, который ему нужен. Он проникался уверенностью, что история Берзиньша подлинная, это подсказывало едва уловимое возбуждение голоса в трубке. Он открыл дверь и вышел из будки.