Славой гремящий исполин,
Левого полукруга глава,
Молвил Хонгор: "Великий Богдо!
Очевидно, эти слова
Означают согласье на то,
Что потребовал Мангна-хан.
Вам совет недостойный дан!
Крови чашу я лучше пролью,-
Волю нашу добуду в бою,
А скороходом не стану я,
И чужеземному хану я
Никогда не буду рабом,
Собирающим кизяки!"
Хонгра прервал Нярин Улан:
"Время не тратьте на пустяки!
Ждет ответа Мангна-хан!"
Молвил Джангар, великий нойон:
"Все даю, что требует он.
Скакуна Санала даю.
Своего Аранзала даю.
И Мингйана даю врагу,
Только Хонгра отдать не могу,
Слишком Алый Хонгор силен –
Пусть Мангна-хан приезжает за ним!
А подобной тростинке Шавдал
Горе, постигшее нас, разъясним".
С этим Нярин Улан ускакал.
Рассердился великий нойон,
На Хонгра обрушился он:
"Как ты слово посмел сказать
Против ханской воли моей!
Эй, одиннадцать богатырей,
Поспешите Хонгра связать!"
Встали десять богатырей,
Но одиннадцатый - Санал,
Сняв шишак золотой, сказал:
"Так объявляю хану я:
Хонгра вязать не стану я.
Все, двенадцать,- воины мы.
Из одинаковых скроены мы
За отчизну полученных ран.
Клятву мы дали друг другу, мой хан:
Соединить свои жизни навек,
Жить на земле, как один человек,
Друг за друга биться в бою.
Можем исполнить волю твою,
Можем храброго Хонгра связать,
Но я должен всю правду сказать:
Если Хонгор, Бумбы оплот,
Эта опора, гора твоя,-
Зарыдает, к нам воззовет –
Вспомню могучую клятву я,
Сдерживать ярость не захочу,
Десять богатырей захвачу,
Вышвырну вон из башни твоей!"
Молвили десять богатырей:
"Клятву дружбы нарушить нельзя,
Хонгра не станут вязать друзья!"
Хонгру тогда шепнул Санал:
"Скройся, богатырь, поскорей".
Хонгор на сивом коне ускакал.
Сорок девять минуло дней.
Коня Санала ведя в поводу
И Аранзала ведя в поводу,
Нежный Мингйан, подобный луне,
Выехал на соловом коне.
Сорок девять минуло дней,-
Проезжал он невдалеке
От убежища Алого Льва.
И, Мингйана завидев едва,
На могучем Оцоле Кеке
Алый Хонгор пустился к нему.
"Брат мой,- он обратился к нему,-
Не сомневаешься ты же во мне,
Дай Аранзала рыжего мне!
Быстро достигну я стана врагов,
Встречу свирепого хана врагов
У подножья горы Эрклю*,
Чашу крови на поле пролью,
Дело решит богатырский бой.
Мы же в этой жизни с тобой
Братьями были, мы поклялись,
Чтоб наши души в грядущем сошлись,
Став листами бумаги в джодбо*.
Дай же мне Аранзала, Мингйан!"
Оторопел сначала Мингйан,
Дал отстояться уму своему...
"Рыжего дать Аранзала ему –
В ярость придет Джангар-нойон,
Как же не дать Аранзала ему,
Если так жалобно просит он?"
Восемь суток проехал Мингйан
В нерешительности такой.
Хонгор скакал неотступно за ним;
Вдруг, опершись на седло ногой,
На позвонок скакуна - другой,
Очутился прыжком одним
У поводьев Солового он.
И Мингйана сурового он
Попросил: "Сойди с коня;
Поговорим, как братья, тогда".
И Мингйан сошел с коня,
И друг другу в объятья тогда
Устремились разом они,
И в слезах, дыша тяжело,
Повалились наземь они!
Время некоторое прошло,
Сел на Аранзала герой –
Хонгор, прозванный Алым Львом,
Попросил Мингйана герой
За высокой остаться горой
И помчался горным путем.
Белую перевалив Эрклю,
Хонгор подъехал к покатой горе
Цвета стекла - беловатой горе,
Алый стяг развевался там,
Алый стяг отражался там,
Словно радуга в небесах,
Под которым шли войска –
Тьмы тюменов*, земля им узка!
В маленького ребенка тогда
Хонгор себя самого превратил,
А коня в жеребенка тогда
В двухгодовалого превратил
И подкрался к богатырям
Боковой незаметной тропой.
Барсы беседу вели меж собой.
Вот что подслушал исполин:
"У океана отважным Гюмбе
Я завладею",- сказал один.
"Заполучу я в плен Шикширги.
Все владенья Менген Шикширги,
Что над сахарно-белой рекой,
Станут моими",- сказал другой.
Третий, Шовто Хара, сказал:
"Хонгра я захвачу живьем,
В жены возьму его Герензал!"
Скрежетаньем зубов коренных,
Клокотаньем отваг молодых,
Запертых в необъятной груди,