1. Главная
  2. Книги
  3. Автор неизвестен
  4. Джангар
  5. Страница 8
Выбрать главу
Был чудесен китовый жир. Хонгор очаг развел на камнях, Мясо изжарил и съел и потом Белоснежный раскрыл чачир, Благостную дающий тень, И, вытянувшись, как ремень, Заснул он, раскрасневшись весь, Словно из осокоря костер.
Так он спал без просыпу здесь Семью семь — сорок девять дней: Отдых герою нужен был. Наконец он разбужен был На восходе светлого дня Фырканьем ласкового коня. Хонгор на коня посмотрел. Поправился Лыско, раздобрел, Стала холеной холка его. Словно только-только его С пастбища привели сюда.
Хонгор подняться решил тогда, Полакомиться мясом опять, Скакуна своего оседлать, Серебряный Ганг переплыть.
З асемь дней удалось ему Серебряный Ганг переплыть, И потом довелось ему Еще три месяца проскакать.
Устал драгоценный скакун опять, Еле ноги переставлял. Но показался вдруг перевал. Хонгор взобрался нас перевал, Выбившись из последних сил. Привязал он к седельной луке Дорогого Оцола Кеке, Черным взглядом холодных глаз Четыре окинул конца земли: Под полуденным солнцем вдали Бронзовая башня зажглась Пламенем вспыхнувшего костра.
Хонгор подумал: «Какова Эта чудесная бумбулва По сравнению с башней Богдо?» — Решил он: «Шире на целый аршин И выше на палец башни Богдо». «А кто же дворцом обладает, кто? Наверно, такой же властелин Четырех частей земли, Такой же счастливец, как и Богдо!» — Подумал он, горем обуян. Из орлиных глаз потекли Слезы чистые, как аршан: Не знал он, как попасть во дворец.
С перевала сойдя наконец, Хитрое дело затеял он. Дивное диво содеял он: В двухгодовалого меринка, В захудалого меринка Превратил он Оцола Кеке. А сам он мальчиком вшивым стал, Смердящим, шелудивым стал, Таким, что челку ему почеши — Станут десятками падать вши, А грязный висок ему почеши — Станут пятерками падать вши. Вдруг возникла гора кизяков. Поселение бедняков Было вокруг бумбулвы, Жителей там — что степной травы, Но жеребенок Хонгра не мог До золотой бумбулвы добрести, — Обессилев, свалился с ног У кизяков, посредине пути.
Вдруг появился красный вол, Маленький, запряженный в арбу. Старик за телегой киргизской шел, Видимо, был он из бедняков. Увидал он у кизяков Двухгодовалого меринка, Захудалого меринка, А рядом — лежащего паренька, Худого, смердящего паренька, Бормочущего спросонья здесь. Дышать перестав от зловонья здесь, Вола повернул старик назад — Воистину был ужасен смрад!
Вернулся в родную лачугу свою, Встречает старуху — супругу свою. И закричала старуха: «Никак, Ты, муженек, позабыл про кизяк?»
Был ответ старика таков: «Увидел, дойдя до кизяков, Двухгодовалого меринка, А рядом заметил я паренька, Крепко спящего на земле. Такой исходил от обоих смрад, Что повернул я вола назад».
«Как это за столько лет Не иссякла глупость твоя, Не иссохла тупость твоя! Небо не дало нам детей. Почему же ты, лиходей, Мальчика не привел за собой, Нам ниспосланного судьбой? Приведи его к очагу», — Старику приказала жена. Длинную держа кочергу, Старика погоняла жена. Только вола повернул старик — Снова услышал старухи крик: «Не забудь, муженек, бадьи: Если жив он — водой напои!»
С наветренной стороны подойдя, Окликнул мальчугана старик: «Если ты жив, так вот бадья, Холодного попробуй питья». Собрав последние силы свои, Мальчик, лежа на боку, Выпил одним глотком полбадьи, Полбадьи жеребенку отдав. А старик набрал кизяку, Мальца на двухлетку посадил, Привязанного к арбе, И в лачугу вернулся к себе.
Вышла старуха навстречу к ним, Вышла с приветливой речью к ним, С тощего жеребенка потом Помогла мальчугану сойти. Заключила ребенка потом В ласковые объятья свои, В дом повела, развеселясь, Сразу же всю с него смыла грязь, Поцеловала звонко потом.
А старик жеребенка потом К девственной повел мураве, Отпустил пастись на траве. И вот шелудивый мальчуган, Бездомный, вшивый мальчуган, Чистым таким ягненком стал, Славным таким ребенком стал, Что любовались им старики.
Много ли, мало ли минуло дней — Вот однажды мальчик стоял Около хижины своей. Вдруг увидал он троих детей, Играющих в альчики здесь. Веселились мальчики здесь — Это была родовитая знать: Ханский сын и дети вельмож. «Глядите-ка: мальчик, идет сюда, Хочет он в альчики поиграть!» — Крикнул сын одного из вельмож. Ханский сын сказал ему: «Что ж, Если мужчина хочет принять Участие в пире или в игре, То не отказывают ему, Дружбу выказывают ему».
Когда приемыш, румян и пригож, К этим подошел игрокам, Спросил его сын одного из вельмож: «Ты хочешь в альчики с нами сыграть?» — «Была бы ваша воля на то — Желал бы, мальчики, с вами сыграть», — «А знаешь, какой у нас закон? Ставим мы на каждый кон Золота целую тулму». — «Если бы ваша воля была, Поставил бы я жеребенка, вола И двух стариков — отца и мать». Ханский сын в ответ произнес; «Мал или велик этот взнос, — Позволим один ему кон сыграть».
Послушались мальчики тогда И выдали альчики тогда: Два — для метанья, два — для меты.
Выставив альчики для меты, Стал приемыш с другими в ряд Около исходной черты. Первым сын вельможи метнул, Но сын вельможи промах дал. За ним приемыш пригожий метнул, Сначала тоже промах дал, Но потом еще раз метнул, Прищурился левым глазом он, И выбил две бабки разом он. Добежав до круга затем, Выбил приемыш все альчики вдруг! Так проиграли мальчики вдруг Чужому мальчику три тулмы.
Начали снова играть они, Разгорячились опять они, Мальчик назад проиграл тулму. Все же немало досталось ему! Всыпал он выигрыш золотой В отвороты своих рукавов И вернулся к себе домой. Перед подушкою стариков Высыпал выигрыш золотой. Купили себе отец и мать Скотину четырех родов [5] И стали в счастье жить-поживать, Горя не зная в лачуге своей.
Много ли, мало ли минуло дней — Великое задал хан торжество. Тьмы народа сошлись у него, Казалось, вокруг бумбулвы золотой Вырос внезапно камыш густой. Мальчик спросил: «Отец! Отчего Задал такое хан торжество, И столько людей сошлось у него, Что кажется: вырос камыш густой Вокруг его бумбулвы золотой?»
«Э, сынок, твой вопрос не простой. Не ханом затеяно торжество. Хан Догшон Цаган Зула Владеет четвертью мира всего. Давно просватана дочь его, Семилетняя Герензал, За Цагана-богатыря. Так богатырь Цаган сказал: „Выйдет она за меня или нет — Все равно возьму Герензал!“ А девочка не говорит пока, Выйдет она за него или нет. И Цаган сюда, как жених, С тысячей воинов своих Жалует от поры до поры И устраивает пиры!»
Мальчик тогда побежал на двор, Остановил восхищенный взор На башне из дорогого стекла, На башне, подобной гнезду орла. Девушка в башне стеклянной жила, Солнцу второму подобна была, Видел он: сорок четыре окна Светом своим озаряла она.
Много ли, мало ли минуло дней — На закате летнего дня Мальчик возвращался домой, Своего проведав коня, Бегавшего на вольном лугу, На многозеленом берегу. Из башни, подобной гнезду орла, Девушка появилась вдруг. Прекрасна эта девица была, Румяна и белолица была, И к мальчугану подошла, — Развевался бешмет, красотой Спорящий с неувядой-травой. Мальчик свернул — а девица за ним. Шагу прибавил — девица за ним. И догнала, и, засияв Полнолунным светом своим, Обратилась она к нему С благоуханным приветом своим:
«Мир повелителю моему, В вечном покое пребудьте вы!» — «Ваши насмешки забудьте вы! — Мальчик вскричал, от злобы дрожа. — Послушайте, важная госпожа, Раздобревшая в ханском дворце, Прекратите издёвки вы! Сладкоголосы и ловки вы. Если нуждаетесь в молодце Для ваших шуточек вздорных вы, Ищите его средь придворных вы, А здесь не дождетесь прибыли вы!» «Известно мне, кто вы такой. Известно мне, что прибыли вы Из блаженной Бумбы-страны, Где ханствует Джангар — славный хан, Семидесятидержавный хан. Вы же — сын Менген Шикширги, Кличут вас Хонгром, Алым Львом. О здоровье вашем сейчас Ханша велела спросить у вас, Больше вам не скажу ни о чем». И девица вернулась в покой, Подобный орлиному гнезду, — Развевался бешмет на ходу, Схожий с неувядой-травой.
С толку сбитый речью такой, Хонгор к берегу побежал, Где жеребенок на травке лежал. И поведал он скакуну, Как, возвращаясь к себе домой, Повстречал он девицу одну, Как она подошла к нему И, то-то и то-то сказав ему, Ушла, не прибавив ничего. «Как мне быть сейчас — не пойму?» — Хонгор спросил у коня своего.
Мудрый конь отвечал ему так: «Издалёка ты прибыл сюда! Отставший от стада сайгак Пугливым бывает всегда. Только не горячись, мой смельчак! Подобные речи теперь Станешь выслушивать каждый день. Частыми станут встречи теперь, Будь осторожен, Хонгор мой!» Хонгор вернулся к себе домой И заснул мальчишеским сном Между матерью и отцом.
Время некоторое прошло — На закате летнего дня Мальчик возвращался домой, Как всегда, проведав коня. Встретилась та же девица ему — Как тут не удивиться ему! — Развевался бешмет, красотой Спорящий с неувядой-травой. И сказала девица ему: «Господин, повелитель мой! Вас просила ханская дочь Башню стеклянную посетить, Когда на землю спустится ночь».
Как только на землю спустилась ночь, Как только люди ушли на покой, Ватную куртку накинул он, Уложил родителей спать, И лачугу покинул он. Хонгор вошел в стеклянный покой, Ханскую дочь увидел он. Свет исходил от нее такой, Что сразу был богатырь ослеплен. Такой была чистотой чиста, И так сияла ее красота, Что сразу же Хонгор исхудал.
вернуться

5

Лошади, овцы, коровы, верблюды.

~ 8 ~