— А что случилось? Собака укусила? — Мэй отрезала бинт и завязала бантик.
— Ага, бешеная. — Эш опустил рукав и застегнул его на запястье.
Он встал и одернул рубашку. Кивнул в сторону девушки и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Она слегка подпрыгнула от резкого шума, и недовольно сжала губы.
Вечерело. С каждой минутой становилось все холоднее. В сапоги девушки забился снег, ноги заледенели. Она стояла на площади у сооружения, похожего на фонтан с пустым постаментом в центре. Вокруг загорались фонари и гирлянды. Беглянка отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то, смотря на пустой камень впереди. Куда идти, где она живет или хотя бы свое имя. Но в голове было пусто, чистый лист. По телу шла крупная ледяная дрожь. Кожа лица обрела фиолетовый оттенок. Силы покидали ее. Тихо пискнув, она упала на колени. Сердце еле билось, отказываясь гонять холодную кровь по венам. Вдруг, кто-то схватил ее под плечи и поставил обратно на ноги. Звуки размазались, превратившись в белый шум. Звучали какие-то вопросы. Ничего не понимая, она просто кивала. Кто-то рылся во внутренних карманах пальто. Глаза не закрывались, слезы загустели. Кто-то сверху накинул на ее голову подобие одеяла. Подхватив обледенелое тело под руки, двое мужчин потащили ее в неизвестном направлении.
В лаборатории заканчивали работы, тел на столах не осталось. На оцинкованных тумбах лежали пакеты с кровью. Лис стянул резиновые перчатки и зевнул, потянувшись вверх. На настенных часах было уже семь — ужин. Парень двинулся к раздевалке. Приоткрыв металлическую дверь, он вспомнил об еще одном трупе там. Но войдя в комнату ничего не обнаружил.
— Никто не забирал из кладовки труп? — Лис вышел обратно в общий зал и крикнул оставшимся.
Никто не ответил. Парень вернулся обратно в комнатку. Обнаружив еще более интересные пропажи в виде своих вещей. Он поднял брови и засомневался в своей памяти. Лис заглянул под стол, за вешалку и в углы. Встав в центре комнаты, он непонимающе почесал затылок. Затем вышел и отправился к себе в спальню, за другой одеждой.
Проходя мимо центрального выхода, краем глаза он заметил интересную картину: двое солдат держали кого-то, в похожем на его пропавшее пальто. А напротив них стоял озадаченный Эшлен.
— Мы не знали куда ее, на одежде значок хосписа. Бродила по площади несколько часов, а потом свалилась. — сказал один и солдат.
Она повисла на охранниках, опустив голову. По лестнице бегом спустился Лис.
— У нас тут нашествие зомби. — недовольно сказал Эш.
— За-а-а мной. — скомандовал парень и развернулся на пятках в сторону лестницы.
— Нет. Я хочу узнать, как она вышла. — остановил его Эшлен.
Он взял девушку за волосы и приподнял голову, заглянув в стеклянные глаза. Она глупо улыбнулась, немного обнажив зубы.
— Верни ее в сознание. — Эш ушел в сторону обеденного зала, по пути расстегивая камзол, увешанный разными наградами. В воздухе летали запахи еды, сладкой выпечки и кофе.
— А можно после ужина? — крикнул младший брат, но ответа не получил. Лис натянул ладонями лицо вниз и недовольно простонал. — Ладно, помогите дотащить.
— Сегодня будем вдвоем? — Грэм села на свое место за столом.
— Думаю, да. — Эшлен налил себе полный стакан темного крепкого напитка.
Настроение у него было крайне паршивое. Рука от укуса распухла и ныла.
— А что ты думаешь относительно приезда Марсалы? — Королева рассматривала кольца на своих пальцах.
— Мне нет до этого дела. Как скажешь, так и сделаем. — он залпом осушил стакан.
Грэм многозначно улыбнулась и откинулась на спинку стула. Кругом прислуга носила подносы с едой. Жареная целиком птица, множество гарниров, закусок. Несколько бутылок виски и вина. Морсы, соки. Сегодня повар был “щедр”. Разнообразная выпечка: мясная и сдобная. Два вида чая, немного фруктов на десерт.
Женщина скрестила ладони на животе и стала ждать, пока их оставят одних. Через пару минут все работники разошлись. Грэм поставила локти на стол, подперев ладонями голову.
— Скажи мне Эшлен, актуальна ли твоя присяга короне, несмотря на последние события.
— Безусловно. — кратко ответил он и оторвал ногу от жареной тушки птицы в центре стола.
— А кому ты служишь? — Грэм так широко улыбнулась, что казалось, что ее лицо вот-вот треснет.
— Вам, и только Вам. — без интереса, как по бумажке отвечал Эшлен, нарезая мясо. — Пока Вы живы или не пожалеете сами отречься от своего статуса, я служу только Вам. — продолжил он.
Клятвы верности были ей бальзамом на душу, даже сказанные неискренне. Она бы слушала их вечно, но боялась показаться тщеславной.