— Да чего ты заладил? — он вернулся к работе над ремнём. — Её в доме с самого утра не было, она к отцу ушла.
Альтаир сел рядом с собеседником, оперевшись локтями на маленький круглый столик перед собой, и положил голову на руки.
— То есть? — переспросил Альтаир, выгнув одну бровь.
— Можешь не благодарить, — огрызнулся Малик, не сводя взгляда с ремня. — Останься на твоём лице узор стола, мне пришлось бы притвориться, что ты ручной медведь.
Альтаир сразу же фыркнул в ответ.
— И на том спасибо, — он скрестил руки на груди, устало вздохнув.
— Я сегодня на рынок ходил, — непринуждённо начал Малик. — Слышал, что Дахи так никто и не видел. Ни в городе, ни за его пределами. Даже лошадь осталась, я проверял.
Альтаир сразу же пожалел, что не удосужился надеть что-то с капюшоном: он прекрасно помнил, что большинство его мыслей мгновенно отражается на лице, и Малик это наверняка помнил. Альтаир молчал, изо всех сил стараясь не выдать собственное волнение.
— Странно как-то, — вздохнул Малик, заканчивая шить. — Думаю, бесполезно его ждать.
Альтаир опустил взгляд, рассматривая простенький разноцветный узор на подушках: цветы и птицы, ничего особенного.
— Наверно, ты прав, — ровным тоном ответил Альтаир, когда молчать было бы уже просто невежливо.
— Саййидна, скорее всего, ждёт пока мы отчитаемся, — Малик положил ремень на стол, но всё ещё держал иглу с нитью. По тому, как он перебирал в пальцах нить, отчётливо просматривалась его тревога.
— Ты говорил, что мы подождём три дня, — поспешно напомнил собеседнику Альтаир, хмурясь. — Ещё ни дня не прошло.
— Я знаю, почему ты так хочешь подождать, — Малик недовольно оскалился. — Тянешь время, чтоб с Хавсой видеться. Ты понимаешь, что тебя за такое убить могут?
Альтаир замолчал и отвёл взгляд в сторону, потому что Малик был всецело прав. У него не было ничего, чем можно увести разговор в сторону, а уж тем более не было слов, которыми можно достойно ответить.
— Понимаю, — кивнул Альтаир, всё так же смотря в сторону. — И всё же, ты говорил, что мы подождём три дня.
— Говорил, — согласно кивнул Малик. Он замолчал, после чего снова поднял взгляд на собеседника. — Ладно, но помни, что мы всё равно уедем в Иерусалим.
— Ты ведь знаешь, что из-за случая в церкви стража переполошилась? — возразил Альтаир. — Опасно вот так идти по улицам, надеясь, что никто нас не узнает.
— Аллах с теми, кто терпелив, — обречённо вздохнул Малик, скрестив руки на груди. — Есть сотни вариантов, в которых не придётся попадаться страже на глаза.
— Ладно, по окончанию трёх дней ты мне их предоставишь, — ухмыльнулся Альтаир, потягиваясь.
Малик ничего ему не ответил, и они не разговаривали до тех пор, пока не пришла Хавса. Она выглядела уставшей, немного менее жизнеутверждающей, чем утром, но всё равно в её движениях выдавалась утомлённость. Коротко переговорив с каждым, девочка ушла на кухню — видимо, готовить что-то на поздний обед. Малик сразу же ушёл куда-то, а Альтаир снова вернулся на кухню, где до этого просидел всё утро.
Он с плохо скрытым интересом наблюдал за тем, как Хавса молча разделывает рыбу длинным ножом. С закатанными по локоть рукавами, она доставала рыбу из принесённой бадьи с мутно-зелёной водой, а положив улов на стол, накрытый старой скатертью, крепко придавливала трепыхающуюся рыбу ладонью. Пока рыба пыталась выскользнуть из её удивительно цепкой хватки, Хавса одним отточенным ударом то ли оглушала рыбу, то ли напрочь убивала её — в любом случае от удара рыба скорее всего просто захлёбывалась кровью, заливавшей и без того слипшиеся жабры. После она ловко вскрывала рыбе брюхо, запускала внутрь пальцы и поочерёдно вытаскивала оттуда каждый орган, выбрасывая потроха обратно в бадью, где ожидал своей участи остальной улов. Рыбный запах заполонил всю кухню, но Альтаир довольно быстро к нему привык, наблюдая лишь за отточенными движениями девочки.
Было в этом празднике обыденного насилия нечто завораживающее. Для Хавсы рыба не значила ничего — не более чем стол или нож, которым она орудовала. Альтаир задумчиво нахмурился, рассматривая кровь, растекающуюся по скатерти. Он слабо улыбнулся собственной мысли о том, что цели для Ордена — казалось бы, живые люди — тоже не более, чем предмет, которым можно распоряжаться, как вздумается.
Альтаир поймал на себе обеспокоенный взгляд Хавсы. Как оказалось, она уже давно разобралась с рыбой и снимала со стола окровавленную скатерть.
— Всё в порядке? — встревоженно спросила она.
— Конечно, — Альтаир улыбнулся немного шире и утвердительно кивнул.
— Можешь, пожалуйста, вытереть стол? — Хавса кивнула в сторону мокрой тряпки, плавающей в бадье с водой, которая ютилась в углу.
Альтаир согласно хмыкнул, поднимаясь на ноги. Стол ему пришлось вытирать в напряжённом молчании: кровь, просочившаяся в дерево, никак не отмывалась.
Позади Альтаира раздался сдавленный всхлип. Он обернулся — как раз вовремя, чтоб избежать ножа, пронёсшегося совсем рядом. Альтаир мгновенно отпрянул, застыв в углу: Хавса, крепко держащая нож, застрявший в столе, сдавленно выла и плакала, стараясь выдернуть своё оружие.
— Хавса? — взволнованно выпалил Альтаир, наблюдая за девочкой.
Вытащив нож из стола, она резко повернулась к нему, напряжённая и заплаканная. После секундной паузы она набросилась на него снова, занося нож для удара. Альтаир на полсекунды замешкался, не зная, как защищаться, и схватился за лезвие ножа. Ладонь ему сразу же обожгло болью, но он не ослабил хватки. Хавса навалилась на нож всем телом, и Альтаир сжал зубы: нож был плохо наточен, а потому резал не глубоко, но ужасно скользил в руке из-за рыбы, а потому угрожал вонзиться Альтаиру прямо в глаз. Хавса, нависшая над ним, плакала без остановки, захлёбываясь рыданиями. Её чёрные волосы спутались и местами слиплись, почти закрывая лицо. Она сейчас больше напоминала дикое животное, чем человека. Альтаир извернулся и ударил её ногой так сильно, как только мог. Девочка вскрикнула и завалилась набок, почти сразу же бросаясь в сторону ножа, но Альтаир поймал его быстрее. Хавса бросилась на него, пытаясь выхватить оружие, всё ещё не переставая плакать.
Нож с лёгкостью вошёл ей в живот по самую рукоять, из горла Хавсы вырвался сдавленный крик. Она едва держалась на дрожащих руках, её чёрные волосы окончательно спутались и безвольно лежали на лице Альтаира. Девочка перестала плакать, теперь она молчала, всего раз выдавив из себя булькающий хрип. Альтаир надавил на нож, и она закашлялась, выплюнув ему на лицо кровь, что пошла вверх по горлу. Он по давно заученной привычке дёрнул рукой вверх, вспарывая ей живот — чтоб убить наверняка. Её внутренности, удивительно тёплые, вывалились на пол и только добавили крови. Альтаир выпустил нож и медленно поднялся на ноги, стараясь пересилить резкий рвотный позыв и дрожь во всём теле.
========== Часть 6 ==========
Камиль тяжело вздохнул, окинув взглядом сначала Альтаира, а потом Малика. Он не выглядел злым, ни один сантиметр его лица не выдавал и капли раздражения или огорчения, и Малик про себя удивился такой нечеловеческой выдержке. Камиль зевнул, прикрыв рот рукой и закрыв глаза так сильно, что ресницы у него вымокли от проступивших слёз. Ко всеобщему удивлению, информатор слабо улыбнулся: точно так, как это делал Дахи, когда пытался кого-то утешить, разве что, в случае Камиля, его шрам на лице становился ещё отчётливее обычного. Малику от этого жеста резко стало не по себе. Было заметно, что, когда он набрал в грудь побольше воздуха, слабая улыбка Камиля нервно дрогнула и сошла.
— Слушай, Камиль, — Малик решил начать издалека. Он плавным движением выудил из-за пояса перо и небрежно выпустил его на пол. Вывалянное в крови, оно тяжело упало вниз.
— Я знаю, что это не то перо, — твёрдо выпалил Камиль, не позволяя Малику толком высказаться. — Рекхерт жив, вас едва не убили, каждая собака в Мадинааре знает вас в лицо.
Малик мысленно отметил, что ему было бы намного легче, повысь Камиль голос хоть немного: от его холодного, размеренного тона по спине пробегали мурашки. Камиль опечаленно хмыкнул, слегка отведя взгляд в сторону. Он ужасно сильно отличался от своего бывшего наставника.