— Дахи мёртв, — из его уст это звучало подобно смертному приговору.
На шею Малика будто повесили увесистую петлю и мигом стянули: он едва сдержался, чтоб не издать судорожный, краткий хрип, который обычно вырывается на последнем выдохе висельника. Он чувствовал себя не лучше преступника на эшафоте. И тяжёлый, пронизывающий насквозь взгляд Камиля как нельзя кстати выбивал из-под его дрожащих непослушных ног иллюзорную опору. Затянувшегося молчания первым не выдержал Альтаир:
— Как ты можешь быть таким спокойным? — его голос заметно вздрогнул, насквозь пропитанный обидой и гневом. Камиль едва заметно вздрогнул, но ничего не ответил.
— Альтаир! — сердито бросил Малик, точно рассерженная дворняга.
Внутри у него неприятно задрожало: братьям низшего ранга воспрещалось задавать вопросы, ведь все в Ордене внушали, что вопросы порождают предубеждения, а уже последние вызывали непозволительную вольность. Ну, если верить учителям и фидаинам, что вечно желали насильно выдать новичкам свои советы. Возвращаясь к Дахи, Малик вспомнил, что тот всегда приветствовал вопросы — более того, он и сам частенько их вызывал и задавал, точно любознательный ребёнок. Малик тяжело вздохнул, отгоняя мысли прочь, но получилось у него неважно.
— Ничего страшного, — всё так же холодно ответил Камиль. — Даи Абхаглу покинул бюро и не вернётся до утра. Но советую быть осторожнее. У Ордена везде есть уши.
Он помолчал некоторое время, бросая беглый взгляд в сторону окна.
— Смерть рано или поздно настигает каждого, — судя по монотонному говору, он повторяет это далеко не впервые. — Я счастлив знать, что Дахи отдал жизнь за священное дело.
Малик мог бы ему поверить: ни выражение лица, ни голос, ни взгляд не выдали в нём волнения или лжи, и одно лишь простое подергивание пальцев раскрыло в его наигранно честных словах наглую и мерзкую ложь. Малик покосился на Альтаира, напряжённо застывшего на подушках: может, он тоже заметил притворство со стороны Камиля, но виду совершенно не подал.
— Вы ошиблись, — Камиль кивнул, но в этом жесте не было ни капли человеческого, будто он был лишь куклой, играющей роль человека в чьих-то умелых руках. — Но в этом нет ничего страшного. Вы искупите свою вину, возобновив работу над заданием. Я уверен, вы тоже станете счастливы, как только сможете посвятить себя лежащему пред вами поручению.
Ни одно его слово не напоминало речь живого существа: он выглядел не человечнее гобелена, висящего на стене. Его взгляд внезапно стал мутным, расплывчатым, будто его разум оказался заполнен чем-то совершенно далёким от их нынешнего разговора. Камиль поспешно состроил наигранно счастливое лицо.
— Отдохните до завтра, а я попытаюсь узнать что-то о вашей цели, — голос у него ни разу не дрогнул.
Малик поёжился, когда по телу пробежали мурашки. Необъяснимый страх стремительно распустился где-то в грудной клетке невыносимым холодом. Он покосился на Альтаира: судя по его напряжённому взгляду он ощущал то же самое. Камиль покинул бюро, оставив своих собеседников наедине с их собственными мыслями. Малик, сидящий на подушках, опечаленно опустил взгляд:
— Похоже, больше никаких вопросов, — тихо подметил Альтаир, расположившись рядом.
— Дахи многое нам позволял, — кивнул в ответ Малик.
— Камиль совсем на него не похож, — Альтаир говорил тихо, едва сдерживая рой мыслей, которые не мог высказать. Малик прислушался, пытаясь понять, слышит ли их кто-то или нет.
— Он какой-то странный, — Малик перевёл взгляд к свече в настенном канделябре.
— Мне кажется, что он не человек, — насторожённо сказал Альтаир, перейдя на полноценный шёпот, которым общаются заговорщики.
— Нет, — мотнул головой Малик, издав сдавленный смешок. — Может быть, он переживает по-своему. Камиль знал Дахи дольше нашего.
Он нахмурился и уставился в одну точку, как делал каждый раз, когда что-то обдумывал. Малик не желал более разговаривать, а потому лёг поудобнее, положив голову на руки, точно лежащий на солнце кот. Он закрыл глаза и устало вздохнул, притворившись спящим. Он даже немного завидовал Камилю, который успел сбежать из бюро.
— Ты спишь? — тихо спросил Альтаир спустя некоторое время, когда Малик и вправду был готов уснуть.
— Собирался, — обречённо фыркнул Малик, открывая один глаз и окидывая собеседника недовольным взглядом. К сожалению, на большее он никак не находил сил. Он безучастно взглянул Альтаиру в лицо и задержал взгляд на его разбитой губе. Малик сразу же распахнул оба глаза и приподнялся, понимая, что уснуть всё равно не удастся. Разговор не спешил продолжаться.
— Ну? — нетерпеливо спросил Малик, скептически выгнув одну бровь. — Ты хотел что-то сказать?
Альтаир решительно кивнул, и судя по его хмурому виду, разговор предстоял серьёзный. Малик молча наблюдал, как его собеседник принялся рыться в подсумках на поясе. Он ожидал увидеть что угодно, но точно не простенькое железное кольцо, до ужаса знакомое. Он едва сдержался, чтоб оставаться спокойным, когда заметил надпись на внутренней стороне — не было сомнений, это кольцо Камиля, которое он пока так и не получил из-за чужой забывчивости. Малик попытался найти в глазах Альтаира хотя бы намёк, за который можно было зацепиться и оценить ситуацию, но он не нашёл ни гнева, ни обиды, ни чего-либо подобного. Намерения и мысли Альтаира остались для него запертыми, словно за глухой стеной. Если Альтаир решил, что это кольцо Малика, то дела плохи. Вполне возможно, что он уже наделал поспешных выводов и станет ещё сильнее прежнего доказывать свою правоту, услышав любые оправдания. Малик судорожно сглотнул и едва заставил себя состроить удивлённый вид.
— И что это? — Малику прикладывал все свои усилия на то, чтоб его голос не звучал слишком обеспокоенно.
— Это не моё, — поспешно ответил Альтаир, словно пытаясь найти себе оправдание. — Взгляни, там внутри надпись.
В ушах Малика гулко застучала кровь, гонимая лихорадочным волнением. Его руки едва заметно задрожали, и он положил их на колени.
— Его мне отдал Дахи, — тихо сказал Альтаир, протягивая находку собеседнику. — Это его кольцо.
Взяв кольцо в руки, Малик небрежно осмотрел его: такое же, как у Камиля, разве что менее исцарапанное, с отчётливо видимой надписью.
— «Тетива», — тихо протянул он, слегка прищурившись. В мыслях всё сразу встало на свои места. — Почему он его отдал?
— Не знаю, — Альтаир неопределённо пожал плечами. — Просто сказал, чтоб оно было у меня.
— Это опасно, — спокойно и тихо начал Малик. Его собеседник сразу же скривил губы, ожидая услышать очередные упрёки. — Но не стоит пренебрегать волей умершего.
Альтаир изумлённо моргнул, приподняв брови. Малик и сам знал, что от него редко дождёшься какого-либо одобрения.
— Я просто предупреждаю, — уточнил он, отдав кольцо обратно.
— Знаю, — Альтаир согласно кивнул, возвращая своё незамысловатое наследство в подсумок. — Я хотел отдать его Камилю, он знал Дахи намного дольше моего. Думаю, он заслуживает носить его.
Малик заметно удивился, склонив голову набок: Альтаир довольно редко делился с кем-то своими мыслями, тем более если это касалось личных вещей или размышлений. Он тихо хмыкнул и отвернулся к окну, за которым уже давно стемнело. На секунду ему показалось, что снаружи кто-то стоит, не сводя с него хищного невидимого взгляда. По-птичьи поёжившись, Малик заставил себя вернуться к разговору.
— И что теперь? — спросил Альтаир, глядя на собеседника из-под сведённых бровей.
— Ты слышал Камиля, — пожал плечами Малик. — Это задание доверили нам. Нужно его исполнить.
Альтаир не ответил, склонив голову и опустив взгляд. Малик знал, что в таком случае его лучше вообще не трогать, а потому поспешно лёг спать, уйдя в одну из комнат в глубине бюро, большая часть которых вечно пустовала.