Фидаин указал рукой на длинную лестницу, ведущую на самый верх башни. Альтаир посмотрел на него с долей недоверия.
— Слушай, если бы я хотел тебя убить или сдать Господину, я бы это сделал, — фыркнул Мустафа, жестом руки подгоняя собеседника. — Давай, я за тобой.
Альтаир коротко кивнул и полез по лестнице вверх, за ним следом поднялся и фидаин. Они оказались под крышей башни, где почти ничего не было, кроме широкого выступа, с которого можно было запросто свалиться и умереть. Именно из-за того, что подобное уже случалось несколько раз, в башне усилили охрану. Вот только сейчас этой охраны и след простыл, что было им как раз на руку.
— Дахи частенько здесь сидел, — бросил Мустафа, выходя на шаткий деревянный выступ, что сразу же шумно заскрипел под его сапогами. — Часовые тут к нему даже успели привыкнуть. Наверно, трудновато им будет теперь приходить и видеть вместо него пустой парапет.
Альтаир ничего не ответил, наблюдая, как Мустафа что-то выискивает возле выступа. Он молчал, а фидаин оглядывался, точно воробей. Морозный ветер и здесь гулял вовсю, завывая в ушах с неистовым шипением и пробирая до самых костей. Было так холодно, что Альтаир поёжился и сложил руки на груди, чтоб сохранить хоть немного тепла.
— А, вот он где, — победно выпалил фидаин, порывшись под парапетом, на четвереньках стоя на самом краю и едва не сваливаясь вниз. Альтаир хотел было подойти, помочь ему не упасть и не разбить себе голову, но понимал, что если они вдвоём окажутся на выступе, тот не выдержит.
— Вот, бери, — Мустафа протянул Альтаиру небольшую книжицу в чёрном кожаном переплёте, что казалась удивительно знакомой. — Возьми, спрячь. Потом прочитаешь. Никому не говори о том, что я это тебе отдал, понял? Иначе не сносить головы ни тебе, ни мне. Это если повезёт. Усёк? А теперь спускайся, возьми пустую корзину около дверей и пойдём к Асаду. Мне и правда надо ему отнести кое-что, а рук на всё мне не хватит.
Альтаир понятливо кивнул, пряча крохотную книжку за пояс, про себя удивляясь, как легко она туда поместилась. Должно быть, Дахи делал точно так же, пряча эту книгу от чужих глаз. Они спустились молча, без особых усилий, и Альтаир взял корзину у двери, как ему и было велено. Она была лёгкой, сплетённой бережно и крепко. Мустафа взял какую-то более тяжёлую на вид, накрытую такой же плетёной крышкой корзину. Они вышли на улицу, и Альтаир увидел, что к тренировочному кругу уже постепенно собирались новички, так как краткий полуденный перерыв подходил к концу. Он заметил Малика под деревом кипариса, точно там же, где до этого стоял он сам. Тот выглядел недовольным, пусть и стоял спиной к башне, а потому выражения его лица было не увидеть.
— Слушай, можно идти и быстрее, — шутливо бросил Мустафа, с лёгкостью обгоняя растерявшегося и задумавшегося Альтаира. — Чем быстрее отнесём Асаду всё нужное, тем скорее пойдёшь по своим делам.
Они пошли к восточному крылу, где находились комнаты фидаинов, а под ними расположились казематы, тянувшиеся огромной сетью по всему Масиафу, под крепостью. Здесь было сыро и темно, освещения едва хватало для коридоров, а сквозь массивные и крепкие двери тюремных камер свет, кажется, совершенно не пробивался. Альтаиру здесь не нравилось — это место было мрачным и пугающим, и ему хотелось как можно скорее уйти. Ещё меньше ему пришёлся по душе Асад, который встретил их в единственной хорошо освещённой комнате, где стоял один лишь стол. Он был высоким, крепко сбитым, с широкими плечами, и больше напоминал шкаф, чем человека. В той же комнате их встретил Зухейр, старший лекарь: он был чернявым, со сросшимися бровями, и выглядел немного старше, чем было на самом деле. Он встретил Альтаира и Мустафу широкой, лучезарной улыбкой, что уже давно вошла у него в привычку.
— Вы вовремя, — сказал он, указывая на место, куда им надо было поставить корзины. — Всё принесли? Не хочу заметить, что чего-то не хватает прямо посреди работы.
Альтаир, оставив пустую корзину и подойдя как можно ближе к двери, подумал, что ничего хорошего главный палач и старший лекарь в одной комнате делать не могут, а потому от вопросов воздержался. Он прекрасно знал, что в казематах заключённые долго не задерживались, и что их всегда было крайне мало, несмотря на то, что, судя по размерам, эти подземные ходы могли вместить в себе весь Масиаф и ещё пару прилегающих городов в придачу.
— Вот и отлично, — сказал Зухейр, оглядев содержимое корзины, которую принёс Мустафа. Заглянув туда издалека всего на пару секунд, Альтаир увидел инструменты для врачевания. Выглядели они все очень жутко, и он как можно скорее отвернулся, пытаясь взглядом выпытать у Мустафы, когда же они пойдут отсюда. Он снова повернулся к Зухейру и внезапно встретился с ним взглядом.
— Слушай, Альтаир, — съязвил старший лекарь, неспешно копошась среди инструментов. — Когда в следующий раз сломаешь кому-то ногу, делай это аккуратнее, договорились? Не прибавляй мне работы. Ты бы видел, что там после тебя осталось. Только ломать и умеешь, а другим за тобой собирай.
Альтаир не ждал к себе подобных претензий. Он сглотнул слюну, скопившуюся во рту от волнения, и поспешил объясниться:
— Я делал лишь то, что было велено, — он старался говорить как можно спокойнее, чтоб выглядеть более выдержанно. — Мне приказали поймать предателя, я это выполнил. У меня не было времени задумываться о том, что будет после.
Зухейр обиженно фыркнул, повернувшись к Асаду, что был молча стоял позади, мрачнее тени.
— Ты его слыхал, Асад? — старший лекарь всплеснул руками, и его губы растянулись в хитрой ухмылке. — Нет у тебя чувства юмора, малыш. Но, откровенно говоря, ты и правда перестарался. Даже мне там ничего уже не собрать, а я в этом деле мастер. Придётся отнять.
Последние слова старшего лекаря были подобны проглоченному камню. Альтаиру стало не по себе, ведь он и без этого проводил свободное время, сожалея о том, что именно ему выпала участь ловить предателя. Ему было стыдно, что именно благодаря этому поступку он получил звание фидаина в таком удивительно раннем возрасте, а чувство стыда было одним из самых ненавистных для него. Ещё меньше ему нравилась мысль, что именно из-за него Камилю придётся отнять ногу. Но его совесть быстро сменилась резко вспыхнувшим гневом, и Альтаир недобро взглянул на Зухейра, нахмурившись.
— У тебя есть ещё указания? — голос его стал неожиданно жёстким, в некоторой степени даже чужой. — Если нет, то я пойду. Не желаю больше слушать твоих глупых шуток.
Он отчётливо услышал удивлённый вздох Мустафы: так грубить старшему лекарю мало кто решался, учитывая, что рано или поздно судьба каждого оказывалась у него в руках, а обид этот человек не прощал, к тому же и памятью обладал удивительной. Старший лекарь некоторое время стоял молча, уставившись на собеседника изумлённым взглядом.
— Ступай прочь, — хмыкнул Зухейр, отворачиваясь от собеседника. — Вы оба свободны, спасибо.
Они ушли, даже не прощаясь, и в коридоре Альтаир поспешил прибавить шагу, чтоб как можно скорее выйти на улицу и, самое главное, встретиться с Маликом и предъявить ему за такое наглое опоздание. Выбравшись на улицу, Альтаир осмотрелся по сторонам — Мустафы уже и след простыл. Как он умудряется ходить так бесшумно?
Малик всё так же стоял под деревом кипариса, ужасно злой и уставший. Когда Альтаир подошёл к нему, тот окинул его взглядом, полным раздражения. Вот только упрёков в свою сторону он так и не услышал, лишь протяжный, полный разочарования вздох.
— И где ты был? — спокойно спросил Малик, пусть это и стоило ему больших усилий. — Ты знаешь, сколько я тебя тут прождал?
— Знаю, — Альтаир глубоко кивнул, сложив руки на груди. — Но до этого я тебя тоже ждал, не умер же. Ты не поверишь, что я только что узнал.
— Ну, рассказывай, сорока, — Малик заинтересованно улыбнулся, выгнув одну бровь. — Какие вести на хвосте принёс?