— Куда мы спешим? — заинтересованно спросил Малик, коротко оборачиваясь к отдаляющемуся рынку за спиной.
— Будет шум, — холодно бросил Камиль, лишь сильнее ускоряя шаг.
В подтверждение его словам раздались многочисленные крики, возгласы стражи и топот, сопровождаемый стальным лязгом. Подобный шум поднимали куры, в чьё пристанище заползла голодная лиса, и происходящее ужасно точно напоминало тот недавний случай, когда Альтаир и Малик провалили кражу, всполошив народ. Камиль наверняка знал, что на рынке будет Дахи. Знал он и то, что торговец в ином случае станет для стражи важным свидетелем. Малик мысленно пожалел о том, что при нём нет капюшона: сейчас ему как никогда хотелось закрыть лицо от чужих глаз, чтоб никто не увидел его смятения. Как только они прошли пару улиц, шум и панический трепет толпы растаяли, остались далеко позади. Иерусалим вернулся к привычному ритму позднего утра. Люди двигались по улицам, точно кровь, пульсирующая по венам и артериям. Из неприметных капилляров-переулков временами шёл белёсый едкий дым, вызванный мелкими кострищами в бедном районе и цехами ремесленников.
— Дахи говорил, что это не задание, — после длительного молчания с подозрением подметил Малик.
— Не задание, — утвердительно кивнул Камиль. — Просто не там, где Дахи.
— Тогда что мы купим? — не унимался Малик, точно любопытный воробей, кругами скачущий вокруг долговязой вороны.
Камиль ничего не ответил, медленным шагом ныряя в подворотню. Малик подумал, что у его проводника снова заболела нога, но Камиль вышел к рынку: беднеющему, серому и тусклому, с несчастными торговцами и попрошайками, неспособными выпрашивать подачки в другом месте. Малик покорно проследовал за своим проводником в небольшое здание лавки: внутри было светло и в воздухе чувствовался устойчивый масляной запах горящих свечей, которые обычно продавали в храмах. Лавка была заставлена книжными шкафами, точно библиотека, но на полках покоились не книги, а самые различные вещи — от тканей до рукодельных талисманов. Малик не выразил к окружающему его товару никакого интереса, наблюдая лишь за Камилем и торговцем. Говорили они мало и лишь по делу, а потому Малик быстро покинул лавку, крепко держа в руках небольшую вязаную корзину, недостаточно большую, чтоб вызвать неудобство в передвижении, но достаточно тяжёлую, чтоб, придя к бюро, Малик окончательно запыхался.
Их впустили в бюро через дверь, и Малик был глубоко рад даи, который не заставил его карабкаться на крышу после похода с рынка. Внутри бюро было уже более оживлённо, как оно всегда бывало в полдень: Малик заметил некоторых фидаинов, что спрашивали у даи информацию, другие же пришли лишь за тем, чтоб получить перья, а некоторые явились, чтоб передохнуть перед дальней дорогой. Камиль сразу же исчез, предоставив Малика самому себе. Ловя на себе редкие взгляды фидаинов, никак не заинтересованных новичком, Малик направился в одну из комнат, так как его привычное место на подушках у фонтана оказалось занятым. Неспешно продвигаясь вдоль узкого, но пустого коридора, Малик остановил взгляд на самой дальней двери справа. Насколько он помнил, то именно в этой комнате должен сидеть Альтаир — видеть своего вынужденного собрата Малик ужасно не хотел, но ещё меньше он желал сидеть в бюро, окружённый фидаинами, которые никогда не выражали особой любви к подмастерьям. Громко постучав, Малик зашёл в комнату.
Альтаир стоял около книжного шкафа, одетый в то же самое, что и тогда, когда пытался свершить кражу. Он без особого энтузиазма ковырял ногтем красный корешок увесистой книги, стоящей на полке. Он не повернулся к вошедшему Малику, с явной долей тоски царапая кожаный переплёт книги.
— Ты всё время тут сидишь? — спросил Малик, подходя к шкафу.
— Да, — раздражённо выдохнул Альтаир, уткнувшись лбом в исцарапанный корешок. Вид у него был более чем отчаянный. — Этот проклятый старик не разрешает мне выходить, сказал выздоравливать.
— Ну, отчасти он прав, — Малик слабо усмехнулся. — Все уже убедились, что от раненного тебя проку мало.
Альтаир лишь сердито зарычал в ответ, всё так же опираясь лбом о книгу. Малик поднял брови и издал тихий смешок.
— Если хочешь, то я расскажу тебе о том, кого сегодня встретил, — Малик тянул слова медленно, с видимым успехом подогревая интерес собеседника. Альтаир, как и все новички, очень любил слушать сплетни, пусть сам их почти никогда не распускал. Рвение послушать отчётливо нарисовалось на лице подмастерья, когда он соизволил оторваться от книги и повернуться к собеседнику.
— Конечно хочу, — уже более оживлённо бросил он, разгораясь любопытством, но Альтаир почти сразу же быстро себя одёрнул, поджав губы и слегка сведя брови.
— Я видел Камиля, — Малик ухмыльнулся, точно радостная лисица, слегка щурясь. Он прекрасно знал, что Альтаир питал недюжинное уважение в сторону Дахи, так что ему наверняка будет интересно узнать ещё и о его ученике. Не ожидая ответа, Малик продолжил. — Высокий, молчаливый, с жутким шрамом на лице. Он немногим старше меня и тебя, но выглядит намного серьёзнее Дахи. Может, тебе повезёт, и ты его ещё увидишь. Только не советую задаваться, как обычно при Дахи бывает, понял?
В ответ на прозвучавшее нравоучение Альтаир возмущённо нахмурился, обречённо вздыхая, но в ответ ничего не говорил, пресекая возможный конфликт на корню. В последнее время их разговоры явно не задавались, и это осознание давило на Малика похуже, чем если бы на него взвалили ведро, полное воды. Он сглотнул слюну, набравшуюся во рту, и сдавленно закашлялся, прочищая горло. Разговор не то что не строился — он развалился на части и почил на полу невнятной раздробленной массой из слов и жестов, которые никто уже никогда не произнесёт в стенах этой полупустой комнаты.
— Наверное, из Дахи получился хороший учитель, — с крупицей горечи сказал Альтаир после длительного молчания.
— Наверно, — неопределённо пожал плечами Малик. Они молчали некоторое время, и это молчание было для Малика самым невыносимым в его жизни. — Я слышал, что Дахи хочет ехать к цели через неделю.
Альтаир понятливо кивнул, снова возвращаясь к рассматриванию книжных полок, и Малик понял, что от этого занятия его лучше больше не отвлекать, а потому он поспешно вышел и начал искать другое место для временного пристанища.
========== Часть 3 ==========
Камиль закашлялся, прикрыв рот ладонью. Его желудок незамедлительно сжался, заставляя горький комок подступить к горлу. Он вцепился дрожащими руками в зелёную вытоптанную траву, всё ещё окутанную росой. Камиль терпеть не мог тренировки по фехтованию, но утренние он ненавидел особенно.
— Всё в порядке? — раздался где-то над головой обеспокоенный голос Дахи.
— Да, — уверенно выпалил Камиль, с усилием поднимаясь на ноги.
Его пальцы плотно сжались на рукояти меча, который он выставил перед собой, направляя конец лезвия на противника, которым служил Дахи. Его учитель широко улыбнулся, но потом состроил более серьёзное лицо, собираясь нанести удар. Камиль уже давно знал Дахи, а потому привык полагаться не на свой разум и не на сухие расчёты действий противника, а лишь на собственные инстинкты и предчувствия. Ловким прыжком отпрянув в сторону, Камиль избежал лезвия, просвистевшего в воздухе совсем рядом. Новый удар не заставил себя долго ждать, будучи успешно блокированным крестовиной. Сделав пару шагов назад, Дахи замер, напряжённый, точно натянутая струна. Его взгляд скользнул в сторону, а рот раскрылся в немом удивлении, как у вытащенной на берег рыбы.
Воспользовавшись заминкой противника, Камиль выверенной подсечкой сбил учителя с ног и приставил лезвие меча прямо к его горлу. Боковым зрением Камиль заметил причину, по которой Дахи позволил себе замереть, и, убрав меч в ножны, отошёл от лежащего на земле Дахи, поворачиваясь на каблуках и сгибаясь в почтительном поклоне.