- Если мы соединимся...
- Не думаю, мы ведь обе женщины. Во всяком случае, Аквинсар считает, что этого не случится. По его теории, настоящее соединение вообще может быть только между мужчиной и женщиной. Но нам с тобой и не надо поглощать друг друга. Всего лишь объединиться, чтобы нас не вышвырнули по отдельности.
- А при чем тут Аквинсар?
- А он исследует эту тему уже о-о-очень много лет. У него научный институт, который занимается исследованием законов миров. Сам он, разумеется, занят в основном Седьмым. Мы с ним иногда разговаривали об этом. Когда меня еще не начал искать его братец.
- Мне Ксеар не сказал, что они братья.
- Конечно, братья. У них даже имена похожи. А не сказал потому, что они это не афишируют. Боятся обвинений.
- Каких? - не поняла Джара.
- Ну, что повелители своих родственников в миры как-то протаскивают, даже неспособных. Тогда ведь все так захотят. Но это полная ерунда. Я пробовала протащить своего младшего брата. Я даже находила его в Первом и пыталась протянуть отсюда. Пыталась родителей дергать. Не выходит. Если у человека нет способностей - бесполезно даже пробовать. А у Аквинсара способности очень высокие, раз уж он в Седьмом.
- Тебе это Аквинсар рассказал, про Грея и Альбумену?
- Нет, ты что. У них это тайна за семью печатями, прости уж за каламбур.
Воцарилась тишина, а потом Джаре послышались тихие всхлипывания. Повернув голову, она поняла, что Зарайа плачет.
- Я так его любила. Я так его любила... - пробормотала она сквозь слезы.
- Кого? - прошептала Джара, не понимая ничего, кроме того что у рыжей сдали нервы.
- Грея.
Зарайа подняла залитое слезами лицо, и Джара поспешно опустила глаза.
- Мы с ним случайно познакомились. Он сбил меня при перемещении в неположенном месте, извинился, повел в кафе. Я даже не предполагала, что он повелитель стихии. Потом мы переспали, он все рассказал. Он вообще был очень открытым человеком, терпеть не мог всякую секретность, даже ругался с Бьяккой иногда, когда Яльсикар заставлял что-то скрывать от журналистов.
Я тогда даже его защищала, Бьякку... представляешь? Объясняла Грею, что так нельзя. Ему было почти сто лет, мне чуть за двадцать, а я говорила ему, что он чересчур наивен. Он всегда отвечал, что только так и нужно, и это не наивность, а мудрость. И что я со временем это пойму. Он говорил, что открытость - единственный способ выжить и что это относится ко всем Восьми мирам.
Глаза девушки смотрели куда-то так, будто перед ней был невидимый экран, где разыгрывались события тридцатилетней давности. Джара тихо перевела дыхание, боясь помешать рассказу, теперь действительно захватывающему.
- Он был удивительным человеком, я таких никогда не встречала - ни до, ни после. Его вера в людей была почти абсолютной. Он верил только хорошему, а плохого даже не замечал и говорил, что мы влюбляемся друг в друга, а надо влюбляться только в саму любовь. Я не понимала, как это, никогда не понимала. Он был ветреным, Грей, ему следовало бы стать воздухом, а он был огнем. У него было много женщин.
Ее голос немного погрустнел, потух, но она продолжала.
- Он сразу рассказал мне про эту идею о слиянии. Аквинсар изложил им свою теорию, и по его словам выходило, что все стихии могут образовывать симбиотические соединения. Минус в том, что непонятно, как их разрывать, вроде как невозможно это сделать. Плюс - в увеличении силы, переходе на какой-то новый запредельный уровень. Грей загорелся, - она хмыкнула. - Он иначе не мог, огонь все-таки. Альбумене было интересно, но Ксеар отказался - он боялся непредсказуемых последствий. Что уж у них там дальше произошло - не знаю, говорят, разошлись. В один прекрасный день Альбумена и Грей решили попробовать. Они оба будто скучали, искали новых ощущений.
Зарайа закусила губу, ее глаза снова заблестели от слез.
- Я очень любила его, но уже тогда понимала, что мы не будем вместе. Я только очень боялась за него. Я говорила ему, что Ксеар не простит. А Грей смеялся. Он был уверен, что брак Альбумены и Айи уже давно не имел ценности для них обоих. Он говорил, что это все только для журналистов, что они вот-вот разойдутся. Может, так и было, не знаю. Когда произошло соединение... я его не узнала после этого. Он и так-то всегда был солнцем, жизнерадостным и полным энергии. Всегда смеялся, постоянно шутил. А тут - словно и не человек вовсе, а воплощенная радость. Я даже не ревновала его тогда, его невозможно было ревновать. Он пытался описать свои ощущения, но ничего было не понять.
Она вздохнула, украдкой вытерев слезы.
- Потом мы потихоньку расстались. Альбумена переехала к нему, при одном взгляде на них было понятно, что они счастливы. Если бы ты хоть раз видела их вместе, киска... ты бы поняла, какая это чушь, что она его убила. Вся ее жизнь была в нем, а его - в ней. Они действительно были едины. Если она и сошла с ума, то лишь от того, что он погиб.
- А Грей не знал, что ты могла войти в Седьмой?
- Нет, ты что. Я и сама этого тогда не знала. Ходила сюда, но не дальше. Я думала, мне такого никогда не достичь. Я всегда была недоверчивой... а Грей говорил, что нужна открытость, детская вера. До сих пор не понимаю, как у меня вышло. Возможно, потому что я часто думала о Грее после его смерти. Мне хотелось помнить его слова и хоть немного стать на него похожей.
Джара немного помолчала, размышляя над тем, что рассказала Зарайа:
- И все равно я не верю, что Яльсикар мог убить Грея. Он к этой истории не имеет никакого отношения, - горячо заявила она, складывая руки на груди.
Зарайа внимательно посмотрела на нее и издала тихое восклицание:
- Он соблазнил тебя, да?
Джара резко выпрямилась, но прежде, чем она успела овладеть лицом, ее щеки порозовели и взгляд инстинктивно опустился вниз.
- Да-а, он по этой части большой умелец, - усмехнулась Зарайа. - Не первый десяток лет легенды ходят...
- Хватит! Это тут ни при чем!
- Очень даже при чем, Джара, - возразила Зарайа. - Открой глаза. Ты сейчас потому так не хочешь мне верить, что влюбилась в Яльсикара, а ты для него - лишь одна из десятков, сотен девушек. Он меняет женщин даже не как перчатки. Перчатки не меняют каждую неделю.
- Это не правда, - прошептала Джара со слезами на глазах.
- Знаешь, а я только сейчас поняла, почему Ксеар заключил эту помолвку. Если бы речь шла о защите, ему самому проще было бы выступить в роли жениха, но он отдал тебя на растерзание лучшему соблазнителю миров, потому что знал, что так ты будешь гарантированно лояльна.
- Докажи, - яростно прошипела она, тяжело дыша из-за комка слез в горле, почти ненавидя свою собеседницу - особенно за то, что в ее слова снова с легкостью верилось.
- Легко, - закатила глаза Зарайа и встала из-за стола с коммуникатором в руках. - Почитаем блоги. Кто у нас последняя пассия? Ага, вот, пожалуйста, красотка Шайла, фотомодель. Встречались три месяца. Вот их фото, смотри - он никогда не скрывается, тут таких сотни. До Шайлы была Лика, модный дизайнер, до Лики - Закира, певица, до Закиры – Ребекка, маникюрша. Тут все, солнышко, вот, пожалуйста, Мария, Женева, диджей Апельсинка, прости господи, - это меньше, чем за два года.
Джара всего на пару мгновений взяла коммуникатор в руки, пролистала фото. Ее плечи опустились, и слезы высохли. Все девушки на фото выглядели красивыми, ухоженными, довольными собой. А довольнее всех казался Яльсикар, окруженный всей этой красотой. Как его только в блогах не называли - и разбивателем сердец, и сладкоголосым дьяволом, и самым желанным мужчиной в истории миров, и секс-символом.
- А я-то понять не могла, почему такой ажиотаж на пресс-конференции из-за нашей помолвки, - оцепенело пробормотала она.
- Ну, потому что все следят испокон века за этими историями с попкорном, как за мыльной оперой, и никто не верит, что он, наконец, женится.
- А он и не женится, - прошептала Джара, сглатывая слезы.