После того, как еще ребенком Грайанну Омсфорд украли и начали ее обучать, как Ведьму Ильзе, первой эмоцией, которую она научилась контролировать, был страх. Поначалу было нелегко. Ее семья была убита, а за ней все еще охотились. У нее не было друзей, кроме ее спасителя Моргавра, а он был настолько темным, что она и представить себе не могла. Он был нетерпеливым, а также требовательным, и когда она не справлялась с тем, что он ей поручал, он делал так, чтобы она поняла последствия своей неудачи. Годы потребовались ей, чтобы перебороть свои страхи, чтобы достаточно ожесточить себя, так что в конце концов она уже ничего не боялась, даже его самого.
Но сейчас она боялась. Страх вернулся парализующими волнами, которые украли ее силы и пригвоздили ее на месте. Она призвала Чародея—Владыку, самое мощное и опасное существо, жившее когда–либо. Что же она надеялась с ним сделать?
Огромный призрак еще больше придвинулся к ней, легко скользя по бурлящей воде.
… Назови мое имя …
Она не могла. Она ничего не могла делать, кроме как смотреть на него. Она призвала самого страшного врага друидов, их самого непримиримого противника, чтобы просить помощи, которую, возможно, и не надеялась получить. Это была самая ужасная ошибка, которую она когда-либо совершала, а наделала она их много. Когда она шла к Хейдисхорну, она не представляла, что появится кто–то другой, а не Уолкер, который всегда являлся на ее призыв. Но это был Хейдисхорн не ее мира, а Запрета, и естественно, что в мире Джарка Руус, изгнанного народа, презираемого и ненавидимого, именно призрак Броны должен был откликаться на любые призывы.
Она почувствовала его нетерпение; он не хотел больше ждать ее ответа. Если она не даст его, то он удалится, вернется в преисподнюю, забрав с собой ее последнюю надежду. Отказываться с ним говорить было бессмысленно. Он уже знает, кто она такая и что здесь делает. Он знает, что она ищет.
— Никто не назовет твое имя, — произнесла она.
…Ты назовешь. Ты осмелишься на все, что угодно, Ведьма Ильзе. Разве не так было всегда…
Она внутренне съежилась, но сохранила бесстрастное выражение на лице.
— Ты — Брона, — сказал она. — Ты — Чародей—Владыка.
…Я тот, кем ты меня называешь, стракен. Это имя заставляет тебя бояться. Оно заставляет тебя спросить, что ты наделала. Так должно быть. Расскажи мне. Зачем ты призываешь меня…
Она собрала все свое мужество, говоря себе, что он мертв, это только призрак, и он не способен физически ей навредить. Живым он представлял очень реальную угрозу. Мертвый же он был опасен, только если бы она это позволила. Если она удержит его на расстоянии и сможет контролировать свои эмоции, то будет находиться в безопасности. Это она говорила себе, однако не была полностью в этом уверена. В конце концов, здесь не Четыре Земли. Она находилась в другом мире, и здесь могли быть совершенно другие правила.
— Я потерялась и хочу снова вернуться домой.
…Ты носишь свой дом внутри себя, темный и изодранный, как эти одежды, что ношу я. Ты носишь его в своем сердце, в этом жалком, пустом сосуде. Лучше спроси меня о чем–то еще…
Позади него озеро заурчало от недовольства и по краям темной фигуры Чародея—Владыки вновь появилась россыпь меньших призраков, осторожно паря поблизости.
— Кто отправил меня сюда? — спросила она его.
Он издал звук, который должен был показаться смехом или чем–то еще более ужасным. Под его потрепанной фигурой зашипела и стала испаряться вода.
…Не те, кого ты подозреваешь, глупая девчонка…
— Не друиды? Они не посылали меня сюда?
… Они пешки …
Пешки? Это заставило ее немного помолчать.
— Кто же тогда?
Темная фигура снова сдвинулась, послав ей в лицо брызги и холод, так что дрожь пробрала ее аж до позвоночника.
…Спроси меня что–то более интересное…
Раздосадованная, она немного подумала. Как известно, призраки давали неясные и неполные ответы живым. Вся хитрость состояла в том, чтобы определить, что в этих ответах было истинным, а что ложным. А здесь это будет трудно вдвойне.
— Почему ты вообще разговариваешь со мной? — импульсивно спросила она. — Ведь я Ард Рис друидов, твоих врагов по жизни.
…Ты не та, какой себя видишь. Ты — перевертыш, который притворяется и лицемерит. Ты скрываешь внутри то, кем ты на самом деле являешься. Другие этого не видят, но я знаю правду. Я говорю с тобой, потому что ты не похожа на них. Ты похожа на меня…
Хотя он заставил ее похолодеть изнутри, она отмахнулась от этого сравнения; она достаточно хорошо поняла его источник. Он не первый, кто видел ее такой, каким он сам был в прошлом.
— Как мне вернуться домой? Как найти дорогу обратно?
…Ты не сможешь. Кто–то должен тебя отыскать…
У нее сжалось сердце, но она продолжала.
— Никто никогда не найдет меня здесь. Никто не сможет до меня добраться.
…Тебя уже обнаружили. Кто–то уже идет…
— Сюда? За мной? — Она почувствовала, как подскочило ее сердце. — Кто же это?
…Мальчик…
Это было как ушат холодной воды.
— Какой мальчик?
… Он — это твой путь обратно. Когда он придет за тобой, ты должна быть готова пойти с ним…
Мальчик. Она сделала глубокий вдох, ее горло сжалось. Мальчик. В этом было что–то еще, должно быть, но она понимала, что он не скажет ей, что именно. Он заставит ее ждать, потому что такова природа игры, в которую он играл. Кроме того, будущее непредсказуемо, даже для призрака. Он не сможет сказать ей, добьется ли этот мальчик успеха или нет. Он сможет только сказать, что мальчик уже идет. Остальное он оставит на волю ее воображения. Она должна идти другим путем.
Она поплотнее завернулась в свой плащ, вдруг ощутив, что замерзла. Это произошло из–за его присутствия, из–за близости к его нечисти. Даже после смерти она здесь присутствовала, в брызгах этого озера, в потоках воздуха, в этой темноте, что давила на нее. Смерть, ожившая в образе его призрака, давала силу тому, чем он был.
…Спроси меня еще…
Вернулось его нетерпение, и она оказалась под угрозой потерять его. Однако, она не знала, что спросить дальше.
— Где я найду этого мальчика?
…У входа, через который ты вошла. Ты тратишь мое время. Спроси меня то, что имеет значение. Возможно, что ты так же глупа, как и жалка…
Она напряглась. Он издевался над ней и это работало.
— Скажи мне, почему я все еще жива. Какова причина в том, чтобы лишить меня свободы, а не убить?
Она готова была поклясться, что он засмеялся, но звук был такой необузданный, что заставил ее съежиться от злости и растерянности. Воды озера брызнули в ответ на этот звук, а их излучаемый откуда–то из глубин зеленоватый свет энергично запульсировал.
…Чтобы служить нуждам того, кто перенес тебя сюда…
— Что за нужды такие?
…Ты задаешь неправильный вопрос. Спроси правильно…
Ее мозг лихорадочно заработал, размышляя над этим.
— Почему я внутри Запрета? — наконец, спросила она.
Снова смех, но на этот раз тихий и спокойный, как шепот на ветру.
…Так–то лучше, малышка стракен. Ты внутри Запрета, чтобы тот, кто перенес тебя сюда, смог выйти…
У нее перехватило дыхание. Выйти? Кто–то вышел отсюда? Обмен, подумала она. Конечно. Сила, которая заточила ее здесь, принадлежала тому, кто пытался убежать отсюда, а не кому–то из ее собственного мира. Что–то очень сильное, чтобы захотеть это осуществить, достаточно умное, чтобы манипулировать кем–то в Четырех Землях, и оно нашло эту дорогу благодаря ей.
Голос призрака ворвался в ее размышления, приковав к себе ее внимание.
…Внемли мне. Ты кое–что понимаешь, но не все. Вот правда, которую ты должна принять, если хочешь выжить достаточно долго, чтобы узнать остальное. Ты не можешь отказаться от своей истинной сущности. Ты получаешь силу через принятие своей судьбы. Похорони свои эмоции вместе с глупыми амбициями для Совета Друидов. Стань тем, кем тебе суждено быть, Ведьмой Ильзе. Твоя магия может сделать тебя сильной, даже здесь. Твои умения дадут тебе господство. Используй и то, и другое. Воспользуйся ими, как оружием, и уничтожь все, что тебе противостоит. Если же нет, тогда уничтожат тебя…