Спустя несколько секунд воздушный корабль скрылся за скалой, и небо снова опустело.
После этого Хайбер резко выдохнула и обменялась быстрыми взглядами с Пеном. Затем резко подпрыгнула от испуга, так как внезапно рядом с ней поднялся Тагвен, протирая свои заспанные глаза.
— Что случилось? — спросил он.
— Не делай так больше! — гневно ответила она с трясущимися руками.
Они рассказали ему, что видели, указывая на север в пустое небо. Он с недоверием покосился на них и покачал головой, все еще моргая после пробуждения.
— Вы в этом уверены? Вам это не приснилось? Может, это просто облака?
— Он ищет нас, — ответил Пен, голос его был мрачным и едва слышимым. — Он убил Гара Хетча и его кузенов скитальцев, а теперь использует Синнаминсон, чтобы поймать нас.
— Но как он оказался на борту «Скользящего»?
Никто не смог ему ответить. Хайбер уставилась в пустое небо, пытаясь найти там ответ. Была ли связь между этим существом и друидами? Могло ли оно попасть на борт «Скользящего», когда «Галафил» поймал воздушный корабль скитальцев? А это означало, что Терек Молт намеренно солгал им, что отпустил «Скользящего» домой. Но зачем ему так поступать? Если уж на то пошло, то зачем вообще оставлять это существо на борту «Скользящего», если друид и так намеревался схватить Пендеррина?
Не зависимо от ответа, кто–то прилагал очень много усилий, чтобы не дать мальчику возможности спасти свою тетку. Поэтому, этот кто–то должен считать, что у него очень высокие шансы на успех, даже если сам мальчик так вовсе не думал. Это был интригующий вывод, и он дал ей неожиданный повод для надежды.
Пен посмотрел на нее:
— Как ты думаешь, можно ли использовать Эльфийские камни против того, что схватило Синнаминсон?
Она с сомнением взглянула на него:
— Мы даже не знаем, что это такое, Пен. Это может оказаться человеком, и Эльфийские камни окажутся бесполезными.
— Он не похож на человека.
— Чем бы он ни был, мы не собираемся сражаться, если только нас не вынудят. — Она кивнула в сторону скалы. — Давайте убираться отсюда. Мы сможем сделать привал и поесть, когда будет светло. Я не хочу рисковать, если он снова вернется.
Пен не сдвинулся с места, его губы были сжаты.
— Ты видела, как она смотрела на нас?
Хайбер замялась:
— К чему ты клонишь?
— Она видела нас. Она знала, что мы тут. Но все равно развернула корабль в другую сторону. — Его голос дрожал. — Ее заставляют выслеживать нас, Хайбер. Может быть, ее жизнь зависит от того, найдет нас или нет эта тварь. Но она увела ее прочь. Она спасла нас.
Тагвен покачал своей бородатой головой:
— Ты не знаешь этого, Пен. Ты можешь ошибаться.
Мальчик быстро взглянул на Хайбер, ища поддержки. От дурного предчувствия у нее свело живот, так как она поняла, о чем он собирается просить. Она должна остановить его, даже если ей придется солгать о том, что она видела. Однако, она не могла заставить себя это сделать. Это был бы поступок труса. Арен бы не стал врать с подобной ситуации. Он сказал бы Пену правду.
— Мы не можем этого сделать, — произнесла она.
— Но мы должны! — воскликнул он. Его лицо стало злым, почти яростным. — Она спасла нас, Хайбер! Теперь мы должны спасти ее!
— О чем ты говоришь? — требовательно спросил Тагвен. — Кого спасти?
— Она не является нашей заботой, — продолжала давить Хайбер. — Нас интересует твоя тетка, Ард Рис.
— Мы должны заботиться о всех, кому нужна наша помощь! Да что с вами такое?
Он смотрели друг на друга в гробовом молчании. Даже Тагвен затих, переводя взгляд с одного лица на другое.
— У нас никакой возможности спасти ее, — наконец сказала Хайбер. — Мы ничего не знаем о том существе, и о том, что нам потребуется, чтобы его одолеть. Если мы ошибемся, то все погибнем.
Пен выпрямился и посмотрел на север.
— Я иду, пойдете ли вы со мной или нет. Я не оставлю ее. Мне придется жить с этим, когда все закончится. Я не смогу жить, если с ней случится то, что я мог бы предотвратить. — Он оглянулся на нее, злой взгляд вдруг стал просительным. — Она не враг, Хайбер.
— Я знаю.
— Тогда помоги мне.
Она молча смотрела на него.
— Хайбер, умоляю тебя.
Он не просил Тагвена, он просил ее. После смерти Арена Элессдила, она стала неофициальным лидером. Именно она владела Эльфийскими камнями и магией. Именно она обладала знанием. Она подумала о своих решениях, которые приняла в этом путешествии, и какими бедами многие из них обернулись. Если сейчас она ошибется, то это может стоить им всем жизни. Мыслями Пена управляло его сердце; она должна помнить, что думать надо головой.
Ей хотелось бы знать, что бы Арен сделал в такой ситуации, но не смогла. Для него ответ бы нашелся легко и быстро. Но не для нее.
Она посмотрела на лес и в темноту ночи, напрасно пытаясь найти там ответ.
ГЛАВА 30
Когда Грайанна Омсфорд добралась до края Сланцевой Долины по версии Запрета, Века Дарт исчез. Убежал от страха, решила она, слишком сильно испугался, как только появился Чародей—Владыка. Но она все равно потратила время, чтобы поискать его, думая, что он мог спрятаться в скалах, закрыв руками свое лицо. Однако, его нигде не было.
Он вернется, сказала она сама себе. Что бы ни случилось, он вернется.
Она удивилась, откуда у нее такая уверенность в этом, и решила, хотя и с неохотой, что отчасти, по крайней мере, это исходило из того, что она находила некий комфорт от его присутствия. В лучшем мире, таком, из которого она явилась сюда, она бы вообще не стала его терпеть. Здесь же, ей приходилось принимать любую дружбу, которую она сможет найти.
Она начала спускаться по горному склону. Тишина, окружавшая ее, вызывала какое–то странное чувство после исчезновения призраков, которые мучили ее по пути сюда. Они все испарились, затянутые обратно в преисподнюю вместе с Чародеем—Владыкой. Но память о них не давала покоя, их шепчущие голоса слышались в глубине ее сознания, она непроизвольно вздрогнула, вспомнив как их влажные пальцы слегка касались ее обнаженной кожи.
Вставало солнце, окрасив восточный горизонт в цвет пепла, добавив серость по сравнению с чернотой ночи. Еще один день низких туч и грозового неба. Еще один день бесцветного мрака. Она чувствовала себя разбитой после встречи с призраками. Она хотела уйти из этого несчастного места, из этого мира жестокости и отчаяния. Она задумалась над словами призрака Броны. Мальчик идет. Эти слова смущали ее, и она часто повторяла их в своей голове. Какой мальчик? Почему на первом месте этот мальчик? Для нее это не имело никакого смысла, и она продолжала считать, что это какой–то ребус, какая–то загадка, которую она должна разгадать. Всем известно, что призраки говорили загадками, дразнили полуправдой.
Наверное, и здесь было нечто подобное.
Она на миг остановилась и закрыла свои глаза, почувствовав головокружение и слабость. Ее встреча с призраком Чародея—Владыки заметно потрепала ее душу и тело, она ощущала, как ее пошатывало. Ноющая боль чувствовалась не только в мышцах и суставах, но также и в ее сердце. Было невыносимо просто стоять в присутствии этого призрака. Его ядом были пропитаны воздух, которым она дышала, и земля, по которой она шла. Яд пропитал всю долину, хотя она до сих пор не подозревала этого. Зло — в его самой необузданной, самой смертоносной форме, — заразило ее. Несмотря на то, что она сопротивлялась предложению Чародея—Владыки принять его, оно все равно проникло в нее. От этого она не умрет, подумала она, но пройдет немало времени, прежде чем избавится от последствий.
Головокружение прошло, и она пошла дальше. Мальчик, продолжала думать она. И она должна дождаться его. С этой стороны она ничего не могла сделать, ничего, что бы ее освободило. Она этому не верила; в любой ситуации всегда есть что–то, что ты можешь сделать, чтобы помочь себе. Всегда есть не один способ войти и выйти из любого места, даже из такого. Ей только нужно выяснить, что это за способ. Но даже говоря себе так, она нашла причину сомневаться в этих словах. Никто — до сих пор, — никогда не находил выхода из Запрета в течение всех этих тысяч лет. Никто никогда не находил входа, как только была воздвигнута эта стена магии. Здесь была тюрьма, из которой нельзя сбежать.