О том, чего ему держаться,
О смысле дхармы и о пользе:
"Как почитать, согласно дхарме,
Отца и мать? Ответь, подвижник!
А как нам быть с учителями?
Каков наш долг перед семьею?
Как относиться к старшим нужно?
А как – к отшельникам, монахам?
Как обращаться нужно с войском?
Чего держаться в управленье?
Как правильно исполнить дхарму,
Чтоб после смерти быть счастливым?
Как те, кто нарушает дхарму,
В ад попадают после смерти?"
И на вопрос царя Видехи
Ответил Кашьяпа-подвижник:
"Скажу я истинную правду.
Внимай мне, государь, прилежно:
Хоть следуй, хоть не следуй дхарме –
Плода не будет никакого.
Не существует того света:
Никто оттуда не вернулся,
Нет, государь, покойных предков,
Родителей не существует.
Учитель бесполезен в жизни:
Того, кто буен от природы,
Не сможет усмирить учитель.
Все существа равны друг другу,
И старших почитать не нужно.
В труде, старанье нету смысла,
А мужество всегда бесцельно.
Все существа судьбой влекомы,
Как бечевой влекома лодка.
Что суждено – то и получишь.
Плодов даяний не бывает,
А приношенья бесполезны.
Ни власти нету, ни усилий.
Кто поглупей – дары приносит,
Кто поумней – их получает.
И все глупцы в самообмане
Невольно одаряют умных.
Всего семь сутей существует.
Они неразложимы, вечны:
Земля, вода, огонь и воздух,
Затем – несчастие и счатье;
Душа считается седьмою.
Никто их разложить не может,
Несокрушимы эти сути,
И истребить их невозможно:
Ведь меч проходит между ними.
Кто рубит голову на плахе,
Не задевает этой сути.
Кто может видеть здесь убийство?
Пусть восемьдесят кальп минует,
Потом еще четыре кальпы –
Тогда все души чисты будут.
Нет раньше срока избавленья,
Какие не блюди обеты.
И сколько б ты добра ни делал,
Освобожденья не ускоришь;
А можешь нагрешить без меры –
Освобожденья не замедлишь.
Очистимся мы постепенно
За восемьдесят кальп о дольше.
Не побороть необходимость –
Ведь море на берег не выйдет!"
Послушав поученья Гуны,
Сказал Алата-воевода:
"Признаюсь я, ученье это
Мне кажется правдоподобным.
Я помню прошлое рожденье,
Предшествующее этой жизни:
Я был забойщиком скота в ней
И был как Пингала известен.
В Варанаси, великом граде,
Я совершил грехов немало,
Без счета резал скот на мясо:
Свиней, овец, козлов, баранов...
Но после смерти я родился
Богатым, сыном полководца.
А значит, нет плодов злодейства,
Иначе быть бы мне в кромешной!"
Сидел там раб неподалеку,
Что Биджакою прозывался.
Он Кашьяпу пришел послушать,
Хоть и постился в полнолунье.
Услышал он ученье Гуны
И сказанное воеводой
И, тяжко-тяжко воздыхая,
Заплакал горькими слезами.
Его окликнул царь Видехи:
"Скажи, любезный, что ты плачешь?
Ты удручен какой-то вестью?
Что тяготит тебя? Откройся!"
Вопросу царскому внимая,
Ответил Биджака правдиво:
"Ничто не тяготит мне душу.
Послушай, царь, что расскажу я.
Я помню прошлое рожденье:
Там жизнь моя была счастливой.
Ведь был я в городе Сакете
Купцом и прозывался Бхава,
Был предан дхарме, уважаем;
Подвижникам и неимущим
Я неизменно был опорой;
Ни одного греха в той жизни
Я за собою не припомню.
Но после смерти я родился
Здесь сыном женщины несчастной
(Ведь я, Вайдеха, сын рабыни),
Теперь я неимущ и жалок.
Но, несмотря на свою бедность,
Я добродетели привержен,
Готов обедом поделиться
Со всеми, кто меня беднее.
По полнолуньям, новолуньям
Пост соблюдаю непреложно,
Зла никому не причиняю,
Не зарюсь на добро чужое.
А вот теперь, как оказалось,
Мои старанья бесполезны!
Ведь правильно сказал Алата –
От благочестия нет проку!
Мне просто выпало злосчастье –
Бросок костей был неудачен.
Игрок я, видно, никудышный.
Алата – вот игрок умелый,
Его бросок удачным вышел,
И выпало на долю счастье.
Врата небес теперь закрылись!
Что делать мне? Не понимаю!
Вот потому я и рыдаю,
Ученью Кашьяпы поверив".
Царь Биджаки рассказ услышал
И молвил он такое слово:
"Стяжать блаженство невозможно,
Мы изменить судьбу не в силах.
Любое счастье и злосчатье
Одна она нам посылает.
Нас всех очистит смена жизни,
Освобожденья не приблизишь.
Я до сих пор к добру склонялся,
Подвижникам и неимущим
Всегда я помогал с охотой,
Радел о благе государства –
Выходит, только тратил время!
Почтенный Кашьяпа! С тобою
Мы свидимся еще, быть может,
Коли судьба того захочет".
Промолвил это царь Видехи
И в путь отправился обратный.
Царь скоротал остаток ночи,
R>Я доверяю приближенным".
Промолвил это царь Вайдеха
И погрузился в наслажденья;
Подвижников и неимущих
Забыл и стал к ним равнодушен.
Полмесяца уж пролетело,
Вот накануне новолунья
Зовет к себе царевна Руджа,
Любимое дитя Вайдехи,
Кормилицу и говорит ей:
"Меня украсить поспешите,
Моих подружек наряжайте,
Ведь завтра будет новолунье,
Пора бы мне отца проведать".
Служанки подали гирлянды,
Сандалом Руджу умастили
И украшения надели
Из самоцветов и кораллов,
Из яхонтов и бус жемчужных.
Одета в лучшие наряды,
Она на золотых носилках
Отправилась царя проведать.
Блистая собственной красою,
Она еще прекрасней стала
Среди своих подружек юных.
Вот, в окружении наперсниц,
Сияя праздничным убором,
Вступила в Чандаку царевна
И все сверканьем озарила,
Слепящей молнии подобна.
Она приблизилась к Вайдехе,
Приветила его учтиво
И села рядом на сиденье
С блестящей золотой отделкой.
Ее, а с нею и подружек,
Подобных апсарам небесным,
Радушно принял царь Видехи
И вымолвил такое слово:
"Довольна ты своею жизнью?
Проводишь ли в забавах время?
В пруду купаешься, как прежде?
А кущанья разнообразны?
Какие же у вас затеи?
Беседки из цветов плетете?
А коль чего-то не хватает,
Скажи – я дам распоряженье!
Мне кажется, что ты натерлась
Не самым лучшим притираньем.
Быть может, надобно сандала?"
Так дочь распрашивал Вайдеха.
Ему царевна отвечала:
"Мне, государь, всего довольно,
Ни в чем не знаю я отказа.
Но завтра – новолунье, праздник.
На подаяния убогим
Нужна мне тысяча каршапан –
Я, как всегда, им помогаю".
На эту речь царевны Руджи
Ей так ответил царь Ангатий:
"Ты много денег зря изводишь:
В дарах нет никакого смысла!
Посты зачем-то соблюдаешь;
Наверное, судьба такая,
И ты постишься поневоле.
А я в постах добра не вижу.
Про Биджаку-раба слыхала?
Он тоже был постам привержен.
А как послушал речи Гуны,
Заплакал горькими слезами.
Живи, пока живется, Руджа!
Отказывать себе не стоит.
Не существует того света,
Зачем себя напрасно мучить?"
Послушав речь царя Видехи,
Прекрасная царевна Руджа,
О будущем и прошлом зная,
Промолвила такое слово:
"Я раньше знала понаслышке,