— Причина тому есть, государь, и она — в моем стремлении к дхарме. Ведь под сенью моего дерева счастливо выросла молодая поросль родичей. Я боюсь сломать их, если дерево срубят сразу под корень — нельзя же губить вместе с собою и других! «Поистине, этот дух предан дхарме, — подумалось царю. — Он готов погибнуть сам в муках, лишь бы спасти обиталища своих родичей, и стремится он лишь к чужому благу. Я должен пообещать ему неприкосновенность».
И царь сказал: «Владыка леса, Бхаддасала! Ты, право, благородно мыслишь, Заботишься о благе ближних. Клянусь, что я тебя не трону».
Так царственный дух дерева преподал царю урок дхармы и удалился. Царь же следовал его наставлениям, приносил дары, свершал иные добрые дела и после смерти обрёл горнюю обитель.
Закончив это наставление в дхарме, Учитель повторил:
— Как видите, монахи, Татхагата не только теперь, но и прежде стремился принести благо своим соплеменникам. И он отождествил перерождения:
— Царём тогда был Ананда, духами молодых деревьев — мои нынешние последователи, сам же я был царственным духом Бхаддасалой.
Джатака о великодушной обезьяне и предателе
"В столице Каши, в Варанаси…" — это произнёс Учитель, пребывая в Бамбуковой роще, по поводу Девадатты, ранившего его обломком скалы. Сначала Девадатта подослал лучников убить Учителя, а когда это не вышло, он сам сбросил на Учителя обломок скалы и поранил ему ногу. Однажды монахи заговорили об этом и порицали Девадатту.
"Не только теперь, о монахи, но и прежде Девадатта поранил меня обломком скалы", — произнёс Учитель и рассказал о былом.
"В столице Каши, в Варанаси,
Правил царь, страны благодетель.
Однажды с друзьями-советниками
В парк Мригачиру он направился.
Увидал он там страшного брахмана –
Побелевшего, с выцветшей кожею,
Не человека — развалину,
Только кости кожей обтянуты.
Состраданьем великим охваченный
При виде несчастья подобного,
Спросил его царь в изумлении:
"Ты кто, человек или нелюдь?
Руки-ноги твои совсем выцвели,
Голова же и их белее,
А телом ты стал весь пегий,
Вся кожа твоя в болячках,
На спине у тебя промоины,
Как на улице после ливня,
А суставы все в чёрных шишках.
Я такое впервые вижу.
Твои ноги покрыты пылью,
И ты истомился от жажды,
Отощал — одна кожа да кости –
И, как видно, изголодался.
Откуда ж ты к нам явился,
Безобразный и страшный с виду?
Я скажу, даже мать родная
Твоего погнушалась бы вида.
За что тебя это постигло?
На святого ль ты руку поднял?
Какое деянье преступное
Тебя ввергло в такие муки?"
Брахман ответил:
"Ну что ж, расскажу по порядку,
Пусть наукой другим сие будет.
Ведь правдивых людей в этом мире
Мудрецы всегда прославляют.
Я пошёл за своими быками
И случайно в лесу заблудился,
В чаще глухой и бесплодной,
Где слоны лишь стадами бродят,
За оленями хищники рыщут.
И грозила мне верная гибель.
Проплутал я в лесу неделю,
Истерзался от жажды и голода
И набрёл на дерево тиндуки,
А росло оно над обрывом
И увешано было плодами.
Я давно уж проголодался –
Отведал сначала падалицы,
Очень она мне понравилась,
Но мне показалось мало,
И я забрался на дерево:
"Вот где наемся вволю!"
Съел один плод, сидя на ветке,
Потом потянулся к другому –
Да сломалась под тяжестью ветка,
Словно её подрубили.
И тут я вместе с ветвями,
Головою вниз, вверх ногами,
Низвергся в отвесную пропасть
И не смог ни за что уцепиться.
Я упал в озерцо глубокое,
Потому не убился насмерть.
Добрых десять дней просидел там
И не чаял, что жив останусь.
Но пришёл туда царь обезьяний.
Хвост его был подобен бычьему,
Ночевал он в горных пещерах,
Днём же прыгал с ветки на ветку,
Собирая плоды лесные.
Увидал меня сей лесной житель –
А я был и бледен, и тощ, –
И стало ему меня жалко.
"Назовись! Ты кто и откуда?
Как в пропасти ты очутился?
Ты человек или нелюдь?"
Я с мольбою ему поклонился
И почтительно зверю ответил:
"Человек я, в беду попавший,
Избавленья отсюда нет мне.
Да пребудет с тобою благо!
Я молю тебя о спасенье".